Онлайн книга «Слеза Шамаханской царицы»
|
Вздрогнула от дверного звонка, обернулась – Светка уже неслась из комнаты в прихожую со Степкой на руках, повизгивая радостно: – А вот и папочка наш пришел, Степка! Сейчас, сейчас мы папочке дверку откроем... Романов ввалился в прихожую большой, радостный, возбужденный, притянул к себе Светку за загривок, и снова она взвизгнула, кокетливо из-под его руки выворачиваясь: – Ой, какой ты холодный, Романов! Сначала руки согрей, а потом уже лезь обниматься! Иди вон лучше на кухню, с Лизой поздоровайся... – О, так у нас гости? – заглянул улыбающийся Романов на кухню, стаскивая с себя дубленку. – Привет, привет, давно не виделись... – Здравствуй, Романов. Вот, к подружке на огонек заскочила. – И правильно сделала, что заскочила! А каков у меня сын, видела? Заметила, как на меня похож? – Да не успела еще... Я пришла, он спал. – Светка! Светка, иди сюда! И Степку тащи! – радостно крикнул он в комнату, придвигая себе стул и одновременно пытаясь разглядеть этикетку на бутылке вина. – Чем это вы тут балуетесь? Сухое французское, чисто дамское? – А вот и мы! – нарисовалась в дверях кухни Светка с малышом на руках. – Вот какие красавцы писаные, покормленные, выспавшиеся! И в новом костюмчике! Костюмчик на Степке и впрямь был презабавнейший – белый комбинезон с капюшоном, а на капюшоне заячьи ушки лихо торчат в стороны. Лиза так и покатилась умильно со смеху, прижав руки к щекам: – Ой, какой хорошенький... – Ну, и зачем ты из моего сына зайца сделала? – строго-шутливо прогрохотал Романов, старательно грея-разминая ладони. – Он у меня не заяц, он мужик! Да, Степан? Малыш беспокойно завертел головой, радостно откликаясь на звук отцовского голоса, затрепетал тельцем в Светкиных руках. Лиза интуитивно потянула к нему руки: – Дай подержу маленько... Ой, прелесть какая... Тяжеленький... – Да, мы большие будем, в папу! – торжественно объявила Светка, отступая на шаг и не отрывая взгляда от сына. – Осторожно, за спинку придерживай. – Ладно, не учи... Знаю, не забыла еще... Тут же маленькая Степкина ручонка, каким-то образом изловчившись, цапнула ее за очки, ухватилась довольно крепко и размахнулась вместе с ними в сторону – подскочившая Светка едва успела поймать их на лету: – Оп-па... Да, тетька Лизка, вот такие мы проказники, а ты не зевай, иначе без очков останешься! Сейчас еще и написаем на тебя от полноты души, хочешь? – И, обращаясь уже к Романову, спросила строго: – Ты руки мыл или нет? Чего ты к ребенку тянешься? – Мыл! – выставил Романов перед ее лицом огромные ладони. – И мыл, и грел, и все как надо! Ну, отдайте же мне сына, девки, страсть как соскучился... Встав перед Лизой, он осторожно потянул у нее из рук ребенка, приборматывая что-то свое, смешно сюсюкающее. Приложился губами к щечке, к нежному темечку, не забыв обласкать торопливым поцелуем и Светку. Так и толклась у нее перед глазами эта троица, связанная нежным взаимным трепетом, хлопала крылышками за спиной – гуль-гуль-гуль... Она вдруг почувствовала себя лишней в этом пространстве, как заплатка на ярком кафтане. Показалось – уйди она сейчас, они и не заметят... – Ладно, ребята, пойду я. У меня еще дел полно, – решительно встала со стула, оправляя юбку. – Да погоди, Лиз... Мы же не договорили! – вынырнула из своего трепетного скафандра Светка, с досадой разведя руки в стороны. Впрочем, не с такой уж и сильной досадой, скорее с вежливостью. – Да успеем еще... поговорим. В другой раз. Романов, пока! – Пока, пока... Владу привет передавай. Как он там, кстати? – Да нормально все. – Ну и ладно. Приходите как-нибудь, посидим... – Придем, конечно. Или вы к нам. – Ага... В прихожей Светка вдруг глянула на нее пристально, спросила в лоб: – Лиз, а у тебя точно все в порядке? Какая-то нынче ты невеселая... – Да нет, все хорошо! – Правда? А то мне показалось... – Правда, правда. Просто у тебя самой личное счастье через край плещется, вот тебе и кажется, в сравнении с другим... Я очень рада за тебя, Свет! – Спасибо... Я и сама за себя рада. Ну, ты заходи! – Зайду, конечно! Пока! – Пока, Лиз... * * * – Теть Лиза, а папа не звонил? Ленка основательно пристроилась на кухонном диванчике, за обе щеки уплетая свой поздний ужин. Лиза вздрогнула, глянула на нее чуть испуганно, улыбнулась – вопрос, конечно, хороший ты задала, девочка. Будто мысли мои тревожные прочитала... – Нет, Ленусь, не звонил. Там, на даче в Коптяках, сотовой связи нет, надо на пару километров отъехать, тогда, может, мобильник сигнал возьмет... – Ну, так и отъехал бы! Что ему, трудно? Мы ж волнуемся! – Ну, может, некогда ему... Какие-то там полки бабушка просила сделать. В погребе, что ли. – А что, это так долго – полки в погребе делать? – Не знаю, Лен... Наверное, завтра утром появится. Или позвонит... – Все-таки странно, теть Лиз. Раньше всегда звонил, когда задерживался. Может, случилось чего? – Да ничего не случилось, не волнуйся. Посуду помоешь, ладно? Я спать пойду. – Ага, идите. А то у вас и правда лицо уставшее. И мы с Максом тоже хороши – гуляем целыми днями, а вы тут одна с Сонечкой, целый день у плиты... Хотите, я завтра обед приготовлю? Хотя нет... Завтра же мы с утра на каток собрались... – Да ничего страшного, Лен, отдыхай на здоровье. И вообще... Я не устала. Подумаешь, обычные женские дела. Спокойной ночи, Лен. – Спокойной ночи, теть Лиз... Телефон зазвонил, как только вошла в спальню. Увидела долгожданное имя на дисплее – наконец-то! Вспомнил, что у него семья есть, отъехал-таки на пару километров! – Ну, как вы там? Все в порядке? – Да, все как обычно, Влад... – Лена приехала? – Приехала, третьего дня еще. А ты когда появишься? Ты же говорил – на три дня... – Не знаю, Лиза. Мама просила еще доски на чердаке разобрать, ворчит, что летом не успел. – Да, я понимаю. Конечно, Влад... Доски и все такое... Но мне на работу надо пораньше выйти, у меня отчет, ты же знаешь! – Ну, пусть Анна Сергеевна с Сонечкой посидит... До конца каникул всего три дня осталось! – Да она-то посидит, просто неудобно ее на целый день напрягать... – А ребята что, не могут? – Не знаю. Могут, наверное. Ладно, делай свои полки, разбирай чердак, мы уж тут как-нибудь сами справимся! – проговорила сердито, сама испугавшись ноток явного раздражения в голосе. |