Онлайн книга «Жизнь Пи»
|
– Звучит… – Стой, еще салаты! Салат из манго с йогуртом, салат из бамии с йогуртом и самый обыкновенный салат из свежих огурцов. А на сладкое – миндальный паясам и молочный паясам, оладьи с пальмовым сахаром, арахисовые тоффи и кокосовое бурфи, а еще – ванильное мороженое с горячим, густым шоколадным соусом. – И все? – А запил бы я все это десятью литрами свежей, чистой, прохладной воды со льдом и чашечкой кофе. – Звучит очень недурно. – Ну да. – А скажи мне, что такое куту с кокосом и ямсом? – Неземное наслаждение, вот что это такое. Берешь ямс, тертую мякоть кокоса, зеленые бананы, порошок чили, молотый черный перец, молотую куркуму, семена кмина, семена китайской горчицы и чуточку кокосового масла. Поджариваешь кокос до золотистого цвета… – Можно спросить? – Что? – Почему именно куту с кокосом и ямсом? Почему не вареный говяжий язык под горчичным соусом? – Это же мясное! – Ну да. А потом – требуха. – Требуха?! Только что сожрал язык бедной скотины, а теперь хочешь и желудок!? – Именно! Просто мечтаю о tripes a la mode de Caen… [21] тепленькой… со сладким мясом… – Сладкое мясо? А это еще что такое? – Сладкое мясо – это поджелудочная железа теленка. – Поджелудочная железа?! – Если ее обжарить да протушить с грибным соусом – просто объедение! И откуда только брались эти отвратительные, святотатственные рецепты? До чего же я докатился, если размышляю о корове с теленком как о еде? Что на меня нашло? Может, встречный ветер отнес шлюпку обратно, к той плавучей помойке? – Ну, и какую еще гадость ты придумаешь? – Телячьи мозги под коричневым масляным соусом. – Что, назад к голове? – Суфле из мозгов! – Мне уже дурно. Есть на свете хоть что-нибудь, чего бы ты не съел? – Чего бы я только не отдал за суп из бычьих хвостов! За жареного молочного поросенка, фаршированного рисом, колбасками, абрикосами и изюмом. За телячьи почки под соусом из сливочного масла, горчицы и петрушки. За маринованного кролика, тушенного в красном вине. За колбаски из куриной печени. За паштет из свинины и печенки с телятиной. И лягушек. Ах, до чего же лягушек хочется! – Меня сейчас стошнит. Голос умолк. Я дрожал от омерзения. Безумие в голове – еще куда ни шло, но в желудке?! Это уже нечестно. И вдруг меня осенило. – А стал бы ты есть сырую говядину с кровью? – спросил я. – Еще бы! Обожаю мясо по-татарски. – А свернувшуюся кровь мертвой свиньи? – Да хоть каждый день, только с яблочным соусом! – Хочешь сказать, ты съел бы любую часть животного? Все до последнего? – Студень из свиных обрезков с сосисками! Целую тарелку! – А как насчет морковки? Съел бы ты обычную сырую морковь? Ответа не последовало. – Ты что, не слышишь? Морковку ты съел бы? – Слышу, слышу. Если честно… Будь у меня выбор – нет. Не про меня такая еда. Невкусно. Я расхохотался. Ну, так я и знал! Это не голоса в голове. И ничего я не спятил. Это Ричард Паркер со мной разговаривает. Кровожадный негодяй! Столько дней прожили бок о бок, а он, подлец, все отмалчивался, только перед смертью язык развязал. Побеседовать с тигром – вот это здорово! Меня тут же разобрало пошлое любопытство, вроде того, которым поклонники донимают кинозвезд. – Слушай, а вот мне любопытно… скажи, ты убивал когда-нибудь человека? Сам-то я думал, что едва ли. Людоеды среди животных – такая же редкость, как убийцы среди людей, а Ричарда Паркера отловили еще тигренком. Но как знать, не случалось ли его матери сцапать человека, пока ее саму не сцапал Водохлеб? – Ну и вопрос, – возмутился Ричард Паркер. – А что такого? Резонный вопрос. – Да ну? – Конечно. – Интересно, почему это? – Ну, такая уж у тебя репутация. – Да ну? – А ты что, не знал? – Нет. – Ну, раз ты сам не видишь, скажу тебе прямо: да, именно такая у тебя репутация. Так что? Случалось тебе людей убивать? Молчание. – Ну же? Скажи правду. – Да. – О-о-о! Прямо мороз по коже. И скольких ты?… – Двоих. – Ты убил двух человек? – Мужчину и женщину. – Сразу? – Нет. Сначала мужчину, потом женщину. – Чудовище! Ну и весело небось тебе было. Небось позабавился, слушая их вопли. – Ничего подобного. – Ну, и как они тебе? – Как они мне! – Да не будь же ты таким тупым. Пришлись они тебе по вкусу? – Нет. – Так я и думал. Говорят, животному надо время, чтобы к этому пристраститься. Так зачем же ты их убил? – Нужда заставила. – Вот они каковы, нужды чудовища. Хоть раскаиваешься? – Все было просто: или они, или я. – Вот они, нужды чудовища во всей своей аморальной простоте. Но хоть теперь-то ты раскаиваешься? – Я это сделал под влиянием момента. Это была случайность. – Инстинкт, вот как это называется. Инстинкт. Но все-таки, ты ответь мне: теперь ты раскаиваешься? – Я об этом не думаю. – Ну вот, животное, как оно есть. По определению. В этом весь ты. – А ты кто? – Я – человек, да будет тебе известно. – Надо же, сколько спеси. – Это просто факт. – Значит ты бросил первый камень? – А ты когда-нибудь пробовал утхаппам? – Нет. Но ты расскажи. Что это – утхаппам? – О, это такая вкусная штука! – Звучит превосходно. Расскажи еще. – Утхаппам обычно делают из обрезков теста, но редко когда остатки кулинарной роскоши оставляют по себе такие роскошные воспоминания, как… – Так и чувствую его вкус! Должно быть, я спал. Вернее, бредил в предсмертном забытье. Но что-то меня беспокоило. Что именно? Я и сам не понимал. Но умереть спокойно оно не давало. Ага. Все ясно. Я сообразил, в чем загвоздка. |