Онлайн книга «Будут неприятности»
– Ты что? – закричала мать. – Сошла с ума? Она шагнула к дочери и как-то деловито дала ей пощечину. – Опьянела, что ли? – Нет, – неожиданно спокойно ответила Лена, сбросила плащ и отправилась к себе в комнату. – Спокойной ночи, – сказала она и хлопнула за собой дверью. Капрал свернулся в комочек возле порога ее комнаты. …Отец и мать лежат в своих кроватях. – Ни грамма! – говорит мать. – Ни грамма нельзя лить ей даже самого слабого вина в этом возрасте. – Не в этом суть, – сказал отец. – Видишь, я думаю… Дело в нас с тобой… В нас… – Не в нас, – чеканит мать, – а в тебе… – Ну, пусть… Во мне… – покорно соглашается отец. – Я бы дала себя скорей убить, – говорит мать, – чем дать повод, основание мучиться своему ребенку из-за меня. Но ты-то мужчина… Как же ты можешь позволять, чтобы она из-за тебя страдала? – Ты настолько права, что мне просто нечего сказать, – тихо сказал отец. – Просто нечего… – Ты мог бы меня при всех поцеловать, как человек?.. Мужчины пошли! – Не надо со мной во множественном числе. – Еще бы! Ты индивидуальность! Тебя надо сохранять! А меня? А Ленку? – Что ты от меня хочешь? – Я хочу, чтобы ты понял… Ленка чуткая… Она все понимает… – Тихо кричит: – За что ей это? – Все, – сказал отец. – Все. Ради нее я тебе обещаю… Перрон вокзала. Володя Климов провожает Ольгу Николаевну. – Поливай цветы, – говорит она ему. – Ты мне это сказала сорок семь раз, – смеется он. – И еще я буду платить за квартиру, телефон, вынимать почту, пересылать ее тебе… – Хорошо запомнил, умница, – как-то безрадостно засмеялась Ольга Николаевна. – Я обязательно к тебе приеду летом, – сказал Володя. – Ты мне напишешь, когда начнется грибной сезон… – Это я узнаю у тетки… И ты ходи с ней… – Я это не умею. Я их не вижу… Смотрю – и не вижу… – Тихо: – Оля! Я никогда тебя не спрашивал… Этот человек… – Нет никакого человека… То есть… уже нет… – Кто решил ему не быть? Ты? Или он? – Может, он… Может, я… Может, она… – Жена, – как-то раздумчиво протянул Володя. – Ясно… – Дочь, – тихо сказала Ольга Николаевна. – Дочь, – повторил Володя. – Ну, ее я, кажется, знаю… – Ты ничего не знаешь, и не надо уточнять… Пожалуйста… – Я понял и хочу тебе сказать… У тебя есть сосед, который очень хорошо поливает цветы… – Брось, Володенька! Ты такой хороший, что думать мне о тебе – просто грех. – Не понял… Если я хороший, почему бы обо мне не думать… Ольга Николаевна нежно провела рукой по его щеке, и в этот момент она увидела, как бежит по перрону отец. Ольга Николаевна замерла, а Володя понял по ее глазам, по застывшей руке, кого она увидела. Он ласково снял ее руку. – Я куплю тебе фанту, – сказал он. – Ты же ее любишь… Они прошли друг мимо друга – Володя и отец. Прошли, не глядя. – Ты же дал мне слово не приходить! – сказала Ольга Николаевна. – Ну, убей меня! Не смог! – Он взял ее за плечи. Она вышла из рук. – Ну, хочешь, я поеду с тобой? Ну, хочешь, я все брошу? Хочешь, я войду в этот вагон навсегда? – Войди… Останься… Брось… – тихо сказала Ольга Николаевна. – Зачем, Сережа, столько глаголов, если все равно не будет действия? – Я приеду! – говорит отец. – Не мучай нас! – сказала Ольга Николаевна. На перроне маячит Володя с четырьмя бутылками фанты. – Володя! – зовет Ольга Николаевна. Вот теперь он подошел, и уже никуда не денешься от вежливых кивков друг другу. – Идем, – говорит Володя, подымаясь в вагон, – я тебе это все внесу! – Будь счастлив, Сережа! – Ольга Николаевна поднялась по ступенькам, повернулась, увидела стоящую за киоском Лену. – Зачем ты пришел? – в сердцах сказала она. – Господи, ну зачем? И ушла в вагон. Тронулся поезд, в последний момент из него выскочил Володя и пошел вдоль медленно идущего состава. Отец все стоял. Он продолжал стоять даже тогда, когда все ушли. Лена решительно тряхнула головой и, выйдя из укрытия, подошла к отцу. – Пошли домой, – сказала она, беря его под руку. Он как будто и не удивился, увидев ее. Они стояли и смотрели друг на друга, а потом он прижал ее к себе. – Пошли, – сказал он. В школьном коридоре объявление: Всем, кому исполнилось 16 лет! Поздравляем и приглашаем на торжественное вручение паспортов. Праздник вручения состоится в клубе им. М. Горького в 16 часов. Явка в школьной форме и строго обязательна. Лена вместе с ребятами читает объявление. Она выросла, повзрослела. У нее другая прическа. Нет той косички, которую она любила прикусывать. Рядом с ней Митя. Вот он изменился мало. Только волосы отрастил да стал держаться несколько загадочно. – Тоже мне праздник! – сказала Лена, щелкая по объявлению пальцем. – Школьная форма и обязаловка! Звонок позвал всех в класс. Был урок литературы по Чернышевскому. Молоденькая учительница говорила горячо, страстно. – Все в романе было новым и удивительным. Все намного предвосхищало уровень мышления современников. Брак – только по любви. Никаким расчетом, никакими причинами нельзя оправдать союз людей, у которых ушла любовь. И Лопухов инсценирует смерть, чтобы дать свободу Вере Павловне, освободить ее от ложного чувства вины перед ним. Ложного, потому что, говорит Чернышевский, любовь всегда права! Учительница говорит это так, что видно: она свято верует в это. – Можно, я выйду? – это сказала уже известная нам Нилина. За время, которое прошло, она погрубела. Она кажется много старше других ребят. – Ну, иди, Нилина, – учительница осуждающе посмотрела вслед девочке, – раз уж не терпится. – Чернышевский Нилину не убедил, – засмеялся кто-то. – Я продолжаю, – говорит учительница, – успокойтесь. Атмосфера истины для новых людей была атмосферой обитания. Другой они не признавали. Правду отношений они ставили превыше всего. – А если дети? – громко сказал Митя. – Что, если бы у Лопухова были дети? Вот папа Нилиной тоже за атмосферу истины. Взял и ушел. |