Онлайн книга «Роковая весна»
|
У самой давно пустая тарелка и с удовольствием облизывает пальцы. Майна никогда не ела фриты вилкой. — Я столько съела вчера, — Миранда отодвинула тарелку, — что, наверно, не захочу есть целую неделю. Майна принялась за порцию подруги. Все съев, сделала потешную гримасу: — Вообрази, когда-нибудь, когда станем богатыми, забудем, что существуют сосиски, пища людей со скромным достатком. Миранда улыбнулась: — Мечтай, мечтай! Мечтать не вредно. — Конечно, мы никогда не будем иметь такие бабки, как твой знаменитый принц, — она взглянула на подругу с лукавинкой. — Воспитанные люди не говорят за едой о всяких пакостях! — Извини! Я утром решила больше не упоминать имени твоего Торпа. Поэтому и… — Почему «твоего». Майна? — рассердилась Миранда. — И почему тебя так интересуют его авуары? То, что он живет в роскошном отеле, вовсе не означает, что он богат. Для деловых людей там всегда делают скидку. Не помню, какой процент, но знаю, что есть и еще какие-то привилегии… — Да, знаю, знаю, — Майна задумалась. — Но… — А слово «знаменитый», как ты выразилась, лишний раз подтверждает, что он избалован женским вниманием. И вообще ему нахальства не занимать. — Хорошо, хорошо! Закроем эту тему. Давай закончим ужин в мире и дружбе. — Давай! — согласилась Миранда, и обе замолчали. Долго размешивали сахар в чашечках, не торопясь прихлебывали кофе. — Я совсем не хотела тебя обидеть. — Миранда поставила чашечку на блюдце. — Просто у меня нервы напряжены. Понимаешь, нервы… — Понимаю. Тебе не дают покоя деньги. — Майна мило улыбнулась. — Да, — сказала Миранда и вздохнула. — Не нахожу выхода. Решила, что пойду к Мюллеру и извинюсь за то, что сорвала сеанс. — Ты хочешь сказать… — Да, я хочу сказать, что глупо отказываться от работы натурщицы. Ты же вот ходила к нему и полна восторгов. Майна вздохнула и стала из капли пролившегося на клеенку кофе мизинцем рисовать чертика с рожками. — Конечно. Если ты решила это окончательно… — сказала она. — Не окончательно, а просто нет другого выхода, — уточнила Миранда. — Ну, хорошо, но… — Майна посмотрела на подругу и застучала ложечкой по полупустой чашке. — Впрочем, ладно. — Что ладно? Что ты хотела сказать? Майна передернула плечами: — Тебе это не понравится. — Понравится, если это лучше, чем позировать сальному, коротконогому Мюллеру. — Лучше. Думаю, что лучше. Миранда посмотрела на нее внимательно и продолжила: — Ты хочешь, чтобы я обратилась к родителям за помощью? Но мы об этом уже говорили. Я не могу! Они, конечно же, вышлют мне все, что у них есть. Все — до последнего цента. — Ах, да что об этом говорить? — сказала Майна. — Решила жить самостоятельно, ну и живи… — Именно! Если я обращусь к ним хоть один раз, они потом все время будут беспокоиться, что я живу впроголодь, — Миранда тоже стала водить ложечкой по клеенке. — Я сейчас думаю не об этом, — выпалила Майна. — Я считаю, нужно позвонить Торпу в отель и сказать, что ты оставишь у себя эту тысячу гульденов. — Да ты что, с ума сошла? — Ну вот! Я же говорила, что тебе это не понравится. — Пять минут назад извинялась за то, что упомянула его имя, а теперь предлагаешь мне черт знает что, — кипятилась Миранда. — Ну чего ты в самом деле? Я же не знаю, о чем вы договорились утром. — Не знаешь, это правда! Так вот, твой драгоценный мистер Торп хочет… — Она взмахнула ладонью и опрокинула чашечку. — Он предложил мне работу, и когда я дала ему от ворот поворот, стал меня шантажировать. — Работу? Какого сорта? — быстро спросила Майна. — Какое это имеет значение? Ты что, не слышишь, что я сказала. Я ему ответила «нет». Он буквально остервенел. Как это так, ему и отказывают? — Уверена, что все это не так! Что ты имеешь в виду под словом «шантажировать»? Этого просто не может быть! — кипятилась Майна. — Не может, но будет. Он сказал, что доведет до сведения властей, что я нарушаю условия визы. — Ничего не понимаю, — нахмурилась Майна. — Тут и понимать нечего! Сказал, что в центре не потерпят, если узнают про мою работу. — Работу? — Да. Позирую, значит, работаю. Сказал, что этим самым я нарушаю студенческий статус. И пошел, и пошел… Что я нищая. И что нищих отсюда выгоняют. И тому подобное! Но, что самое главное, он же ничего не может. Он всего лишь блефует, — возбужденно говорила Миранда, хотя отлично помнила решительное выражение его лица. — Я думаю, что он может всего лишь… — Может получить то, что захочет, — подвела итог Майна. — Черта с два! Ничего он не может. Это ты наделила его сверхчеловеческими качествами. А он обыкновенный мужлан, правда, не лишенный привлекательности. — Миранда, что я говорила до этого? Помнишь? Когда сказала, чтобы ты оставила себе его деньги? — Ты окончательно сошла с ума! — Миранда шлепнула ладошкой по столу. — Послушай меня одну-единственную минуточку. Я сказала, потому что узнала, что твой мистер Торп… — Опять «твой»! Я же тебе сказала… — Так вот, Миранда! Он очень богатый человек, Фантастически богатый… — Да мне-то что! — Послушай. Я утром, когда пила кофе, спросила у двух своих знакомых. Они с экономического, скоро будут защищаться. Так вот они сказали, что его называют мистер Мидас. Говорят, что на манер сказочного фригийского царя, он обращает в золото все, к чему прикасается. Он мультимиллиардер. — Ну уж, скажешь! — засмеялась Миранда. — Никто не знает, сколько у него денег, — Майна зажмурилась от удовольствия. — Никто не знает, откуда он родом. Несколько лет назад Торп появился в Нью-Йорке. Рассказывают, что стодолларовые бумажки у него так и сыпались из карманов. Весь свой капитал держит в акциях. Вот все, что о нем известно. Он сам, наверно, не знает, какое богатство приходит к нему каждую минуту. — Знает! — сказала Миранда. — Знает настолько, чтобы считать, что за деньги купит все. Ну вот, пусть теперь убедится, есть на свете кое-кто, кого не купишь ни за какие деньги. — Ты что, не понимаешь, куда я клоню? Сказал, что сообщит властям, значит, сообщит. Это у нас с тобой проблемы из-за этой волокиты: не вовремя получили, не вовремя выслали. Пока-то чиновники свяжутся один с другим! Но такой человек, как Торп… не знаю, Миранда, но, по-моему, дело гораздо серьезней, чем ты думаешь. Майна что-то говорила, но она не слышала ее. «Я не прощаюсь, — билось в сознании. — Я не прощаюсь. Да нет! Просто он был зол за ее отказ. Только и всего! Уж не до такой степени его тетушке нужна компаньонка, чтобы… А его поцелуи, а его нежные страстные руки!» По спине прошел озноб… |