Книга Любимая ученица. Книга 5. Билет на солнце, или Сказка о потерянном времени, страница 20 – Диана Морьентес

- Идите все в жопу! - орала она в ответ. Пытаясь вытереть слезы, водила грязной ладошкой по щекам и снова плакала, плакала, плакала.

- Идите в лагерь, - исправил ее просьбу Максим Викторович и кивнул своим ребятам: давайте, идите.

Он долго пытался поставить Беллу на ноги: ее ножки совершенно не слушались, словно земля казалась ей невероятно мягкой - она делала шаг, и ее тело не верило, что не провалилось.

- Перепугалась? - спрашивал он вполголоса, и тут же, не сдержавшись, добавлял раздраженно: - А разве ты не этого хочешь от парней? Разве не для этого так развратно одеваешься?

Макс уже не знал, кого ругать: местных пацанов, Беллу или себя за то, что не уследил за ней. А может быть, за то, что до сих пор не перевоспитал ее... Видя, что она не в силах идти, позволил ее сесть на землю, сам сел рядом (здесь как раз чистое сухое место), обнял девчонку и долго бормотал ей что-то успокоительное на ухо. Комары кусали его голую спину, а он этого даже не чувствовал: все укутывал и укутывал Беллу своим свитером, чтобы она перестала дрожать. Интуитивно понимал, что не должен ее упрекать, только тогда Белла начнет принимать участие в разговоре, и вскоре она уже стала осознанно реагировать на его реплики.

- Бельчонок, что именно тебя так напугало? - спрашивал он. - Ну, пьяные пацаны, что удивительного? Вполне можно было ожидать, что они поведут себя, как животные.

- Максим Викторович, они не пьяные! Это у них тут, походу, нравы такие. Я в жизни не думала, что мужчины НАСТОЛЬКО сильнее женщин! А их еще и трое... Они бы меня изнасиловали, если б успели! Я чуть с ума не сошла! Я ничего не могла сделать! НИЧЕГО!

- Зато сколько парней тебя спасать прибежало! - возразил Максим. - А ты на них наорала. Да они за тебя готовы были поубивать этих подонков!

Теперь в Белле стал просыпаться стыд: весь класс видел ее голой, и она стесняется возвращаться в лагерь. Одни проблемы с этой девчонкой.

- Если не вернешься в лагерь, то останешься здесь одна? - уточнил директор.

Ее домик находится рядом с обеденной поляной, и сейчас здесь прекрасно слышны разговоры сегодняшних поваров, готовящих ужин.

- Вечером засыпать нормально или так же шумно? - поинтересовался Максим, вспомнив, что три дня подряд разрешает молодежи оставаться у костра, сколько им захочется.

- Не знаю, я вырубаюсь в первую секунду, как моя голова касается подушки, - отшутилась Белла. Вообще-то, шумно, но своих одноклассников она не выдаст. Вчера, например, она сама сидела там до середины ночи и изо всех сил хохотала с Олегом.

Белла достала из своей сумки влажные салфетки.

- Максим Викторович, Вы мне спину не протрете? Мне кажется, я вся в царапинах.

Он согласился, взял у нее упаковку салфеток, и Белла повернулась к нему спиной.

- Я сниму свитер? Он же все равно Ваш...

- М-м... подожди! - замялся мужчина, прекрасно помня, что под свитером у нее голое тело. - Давай, я лучше тебе кого-нибудь из девчонок пришлю?

- Да ладно, я Вас не стесняюсь, - откликнулась Белла простодушно.

- Да я не о тебе сейчас беспокоюсь, - улыбнулся Макс.

Она оглянулась на него через плечо и, поняв, смущенно опустила глаза.

- Тогда я лучше сама попытаюсь, - пробормотала она устало. - Девчонки меня терпеть не могут, а я отвечаю им взаимностью, так что никого из них мне видеть не хочется, - и снова оглянулась на него с благодарностью: - Спасибо. Я переоденусь и верну Вам кофту.

Он кивнул и даже собрался уходить, но взглянул в лицо девочке - и передумал. Она даже бровки расслабить не может - такое жалостливое выражение! Уголки рта печально опущены, даже несмотря на подобие улыбки, которую она пыталась изобразить, чтобы показать, что все нормально. Настоящая белочка - рыженькая с темными прядками; ей бы не один хвостик, и не такой растрепанный, как сейчас, а две "кисточки" на макушке... А вот челочка - в самый раз: коротенькая, тоненькая. Карие глаза так спокойно и безмятежно смотрят, что не верится, что это она еще несколько минут назад дрожала и нервно срывалась на обеспокоенных окружающих.

Он уже сделал ошибку: не надо было показывать ей, что он видит в ней женщину. Хотя это искренне. Весь массив учеников со всей школы для него - дети, а эта девчонка, единственная - нет. Но не надо было ей это демонстрировать. Надо было сделать вид, что он относится к ней, как к своей дочери. Дочку же видел голой - и ничего страшного при этом не чувствовал; просто - ничего! Белка его не стесняется, и он не должен бояться увидеть какие-нибудь интимные части ее тела... Плечи, например. Можно подумать, она станет показывать ему еще что-то!

- Давай, - потянулся он снова за салфетками.

- Мой парень узнал, что я девственница, - сказала Белла, отложив свитер и прикрывая голую грудь ладошками. - Он долго смеялся мне прямо в лицо... Так обидно было, до слез прям. Можно подумать, другие девчонки девственницами никогда не были! А потом спросил, не шучу ли я. Перестал ржать, только когда я несколько раз повторила, что не шучу. Тогда он просто сказал, что неопытная девчонка ему не нужна, он хочет секса, а не возни.

- Он смеялся не потому, что ты девственница, а потому, что ты развратно одеваешься при этом, - объяснял Максим Викторович, осторожно водя влажной салфеткой по кровавым ссадинам на спине девочки. - Знаешь, ты же, в принципе, можешь вообще не сообщать парням об этом, а девственную плеву порвать самостоятельно.

- Да дело не только в этом, хочется и набраться опыта тоже, чтобы, когда я найду хорошего человека, ему не пришлось со мной "возиться"... А насчет порвать самостоятельно... Я уже думала об этом, но мне так страшно сделать себе больно. Это, понимаете, как, например, моя мама сама себе уколы делает, а я в жизни так не смогу!

- Так ты из-за этого полезла к тем подонкам? - догадался Максим. - Из-за ссоры с парнем? Что это, месть?

- Да нет, не месть... Мне было плохо с ним, но расстаться с ним тоже оказалось нелегко. Знаете, мне шестнадцать, но я уже успела понять, что посторонние парни дают девчонке гораздо больше внимания, чем свой собственный... Всегда так было: он испортит мне настроение, а я пройду по улице, и настроение улучшится: парни улыбаются, говорят комплименты, хотят познакомиться... А сейчас получилось не так. Не пойму, почему.

Одна царапина лихо сворачивала со спины под грудь. Белла задумалась. Максим проводил рукой по ее ребрам - протирал салфеткой, но так смущенно, словно ласкал - и больше всего в данный момент хотелось наклониться и поцеловать ее плечико. Жаль, что нельзя.

- Всё, зайка, - констатировал директор, сложив салфетку. - Жить будешь.

- Я не зайка, я белка, - улыбнулась девушка, надевая чистую майку, и Максим вдруг понял, что девочки обращают особое внимание на его машинальные ласковые слова.