Онлайн книга «Любимая ученица. Книга 5. Билет на солнце, или Сказка о потерянном времени»
|
Вместо Венеции Наташа фотографировала Максима - он красивее по ее утверждению. Как будто все прошлые годы не замечала его рядом, она не могла налюбоваться сейчас, и сама этому удивлялась. Когда он в белом - она в постоянном обмороке. - Демон! - обзывалась она, не в силах отвести глаз от скромного одеяния своего мужа. Простая белая майка с коротким рукавом и треугольным воротничком-вырезом, простые белые джинсы и простой серый ремешок. Сначала они вдвоем вернулись на мост Риальто, чтобы получше рассмотреть его вблизи. Здесь же в магазинчике Макс купил забавные часы-ходики. Потом они просто бродили по улицам Венеции, и Макс пытался найти тратторию, которую показала Стефания, где продается местное блюдо со страшным названием. Однако в этих кривых улочках легко заблудиться, а ориентиров никто из них не запомнил. - Андрюхи тут не хватает, - ухмылялся Макс. - У него как будто с рождения в мозгу карты хранятся, и он их заранее наизусть учит. - Да и пожрать он не против, наверное, не забыл бы, где эта забегаловка! В общем, поиски были неудачными, и путешественники насладились обычными бутербродами. По пути довольно часто гондольеры предлагали свои услуги. Перекусив на бегу и двинувшись дальше, попали в те кварталы, где практически не было туристов. Зашли в открытую продуктовую лавочку купить воды, а там нет никого, и на голос никто не выходит. Прождали несколько минут - никто не появляется, и тогда просто взяли воду и оставили у кассы деньги. Никто догонять не стал. Время прошло быстро, и надо было уже возвращаться на площадь Сан Марко. Там встретились с Ириной и отправились на пристань, где всю их группу рассадили по четырем гондолам. Все гондольеры были в традиционных тельняшках, но почему-то без соломенных шляп. Они медленно тронулись с места (гондола может только медленно) и поплыли сначала по Большому каналу, а потом свернули в первый же узкий канальчик. На Большом канале большинство зданий выглядело еще ничего, а здесь уже было много обшарпанных стен, и кое-где ощущался неприятный тухлый запах. Навстречу попадались другие гондолы, и "водителям" приходилось ювелирно расходиться друг с другом. Катались примерно с полчаса и проплыли в общей сложности метров 300. Макс этой прогулкой остался разочарован, впрочем, побывать в Венеции и не поплавать на гондолах - была бы не полная картина. Не желая идти в отель, который снова оставлял желать лучшего, Максим опять предложил погулять. Наташа была уже уставшая, и "прогулка" обернулась "отсидкой" в одном из ресторанов. Макс не возражал. Они заняли столик на открытом балконе, нависающим над каналами с периодически проходящими по ним гондолами, и вид отсюда создавал как раз атмосферу стереотипной Венеции. Это был последний город их спешного путешествия. Впереди еще неделя отдыха на Сицилии в одном из городов, название которого Наташе ни о чем не говорило, но все равно было грустно. Пляжный отдых - это уже совсем другое, он не имеет ничего общего с историей. Ей нравилось, как Максим рассказывал то, что знал об Италии из туристических отзывов, передач по ТВ и учебников. Он почти не использовал незнакомых терминов, а все используемые сразу же расшифровывал. Она даже спросила с замиранием сердца: - А про Францию ты много знаешь? - Про Францию? - Макс прикинул в уме. - С семнадцатого века примерно по середину девятнадцатого - много. Остальное эпизодически. Когда поедем во Францию, я тебе расскажу. Слово "история" теперь обладало для Наташи особым смыслом. - Кто я? - объясняла она мужу свою вечную задумчивость. - Вот ты, Максим, потомок немецкого солдата Карла Веллера. Твоя бабушка осталась сиротой, но позже из плена вернулся ее брат. У твоей бабушки, кроме твоего отца, еще шестеро детей, но уже от другого мужчины. Твой отец мальчишкой пришел пешком через пол-России на Черное море. Вырос, был ужасным ловеласом, но встретил Машу, молоденькую семнадцатилетнюю девчонку. Случайно родился ты... Твой отец рассказывал мне про бабушку твоей бабушки! Пять поколений, Макс! А кто моя история? - Я. - Ты мое настоящее, а не история. - Я твое прошлое, настоящее и будущее! А если тебя так интересует, кто были твои биологические родители, так ты же слышала эту историю! - Цепочку из скольких человек прошла эта байка? Ты думаешь, в этой сплетне осталось много правды? Что за люди - мужчина и женщина, которые меня сделали? Что за люди, которые не приняли меня в свою семью? Они плохие? Почему они заставили отдать меня в детдом? Кто моя мать? Как ее зовут? Чем она занимается? Какие книги читает? Вспоминает ли она обо мне..? А, может, у нее все плохо? Может, ее жизнь похожа на ад? А кто мой отец? Спортсмен-пенсионер? Или спорт был его молодежным увлечением? У меня есть братья или сестры? Ведь наверняка есть, да? Мои половинки. Такие же люди, как я. Только, наверное, младше... И, раскинув руки в стороны, то ли демонстрируя свое одиночество, то ли обращаясь к Небу, покусывая губу, чтобы не заплакать, и борясь с мимикой, едва не кричала мужу: - Кто я?! Я так тоскую по той себе, которую не знаю! У меня должно быть другое имя, другая родословная! - У тебя есть другое имя, - сообщил Максим. - Тебя Эвелиной назвали. А фамилия у тебя все равно моя, так что... - Эвелиной? - перебила Наташа. Ее истерика на мгновение притормозила, уступая место новой информации. - Точно! Это именно то, что должно быть... Как и полагается музыканту, она услышала звучание, и оно моментально вписалось в общий эмоциональный фон. Девушка растерянно смотрела вперед и шептала: - Да. Это МОЁ имя, а не "Наташа". Эвелина. - Не знаю никакой Эвелины, - возразил Макс. - Я полюбил Наталью. - Она дала мне имя, она не собиралась меня отдавать... Она выбрала мне имя - с такой любовью и так точно, словно знала уже тогда, что я такая... Почувствовала... - Наташа, - твердо сказал Макс, и девушка протерла пальчиком протекающие краешки глаз. - Ты именно с ЭТИМ именем - такая! Неординарная, сильная, честная. Ты актриса, у тебя будет еще столько имен! Разве в них дело? Слезы текли совсем без стеснения. Максим взял свою девочку за руки. - Малыш, я знаю, что это трудно. Потерпи. Наташа была преисполнена такой любви и благодарности ему за поддержку и терпение, что хотела только одного - извиниться за то, что не может справиться самостоятельно. - Как ты меня выносишь со всеми моими истериками? - спросила она виновато. Наташа выговорилась, и ей стало значительно легче. - Я люблю тебя, - ответил Макс нежно. - Ты любила когда-нибудь? 8 день. Аэропорт. Переезд на курорт. Италия - это то самое место на планете, где можно снова стать собой. Наташа здесь, как дома. Руины - это то, где ей сейчас комфортно, ведь она точно так же - на нуле, сломанная до основания. |