Книга Карты в зеркале, страница 168 – Орсон Скотт Кард

У Марты за спиной послышалось тяжелое дыхание Сирила. Рослый мужчина буквально навис над нею, Марта даже испугалась — не задумал ли он чего дурного. Но она тут же успокоилась, заметив, что Сирил с тоской смотрит на жену.

— Вы же знаете, у нее другая семья. Каково ей жить вдали от мужа, детей и внуков? Она с самых первых дней такая. Меня и близко не подпускает. Ненавидит меня, вот что.

В голосе Сирила слышалась искренняя печаль, и Марте стало его жалко.

— Как ей не стыдно, — возмутилась Марта. — Это просто позор! То, что я здесь увидела, меняет дело. В силу данных мне полномочий я спасу вас от смертной казни. Но только при одном условии: чтобы больше никто и никогда не слышал ваших жалоб. В конце концов, было бы нечестно казнить человека за то, что он видит: жизнь его складывается совсем не так, как он того ожидал.

Марта была на редкость добросердечным администратором.

Однако Сирил не рассыпался в благодарностях.

— Спасете меня от смертной казни? — переспросил он. — Послушайте, администратор, а разве нельзя нам с Ликой жить так, как мы жили прежде? Я вернусь к себе на шахту, Лика — в свою семью. Будь мне двадцать лет, я бы прыгал от счастья. Но мне почти шестьдесят, и все это — пустая трата времени.

Опять он за свое! Ни слова благодарности. И она должна с этим мириться?

Глаза Марты превратились в две узкие щелочки, лицо вспыхнуло от гнева. Надо сказать, Марта великолепно умела гневаться, однако приберегала это средство для особых случаев.

— Я прощу вас, но еще хоть слово — и пеняйте на себя! — закричала она.

Сирил опустил голову.

— Извините.

— Результаты тестирования, из-за которых вы попали на шахту, были ошибочными! Зато тестирование, направившее вас сюда, было безупречно правильным. Клянусь небесами, вы останетесь здесь! И нет таких законов, которые позволили бы вам изменить существующее положение вещей!

Так оно и было. Или почти так. В доме наступила тишина. Марта уже собралась уходить. И тут…

— Значит, нам придется остаться здесь? — спросила Лика.

— Да, пока Сирил жив, вы останетесь здесь, — ответила Марта. — Таков закон. Вы оба получили то, чего в свое время упорно добивались. Впрочем, у неблагодарных всегда короткая память!

Теперь Марта могла уйти с сознанием выполненного долга, но заметила, что Лика умоляюще взглянула на Сирила, и тот медленно кивнул. Марта насторожилась.

А Сирил вдруг схватил с верстака поперечную пилу, крепко зажал в руке и резко полоснул себя по горлу. Из раны хлынула кровь.

Марте показалось, что кровавому потоку не будет конца. Но она ошиблась, вскоре кровь перестала течь.

Тело Сирила увезли и сожгли. Порядок был восстановлен. Лика вернулась к своей семье, а в доме с темно-красными пятнами на полу поселился настоящий плотник. Марта считала, что все проблемы разрешились наилучшим образом. Пока Сирил был жив, он лишь мешал счастью других людей. «Надо было раньше его казнить, а не проявлять дурацкое милосердие», — думала Марта.

Ей, правда, почему-то казалось, что Сирил предпочел бы умереть так, как умер — жутким, кровавым, болезненным способом, а не из-за быстрого укола в тюремной камере с белыми пластиковыми стенами.

«Я никогда не пойму людей из Масс, — мысленно призналась себе Марта. — Они выше человеческого понимания, как обезьяны, кошки или собаки».

Она уселась за письменный стол и погрузилась в работу, проверяя и перепроверяя и без того проверенные и перепроверенные данные. Ее усердие снова было вознаграждено: Марта обнаружила еще одну ошибку, не замеченную другими.

Такова история про Управляющих.

Когда Гектор закончил рассказ, все Гекторы беспокойно заерзали; некоторые из них (а следовательно, все) были рассержены, расстроены и слегка испуганы.

— В этой истории нет смысла, — говорили себе Гекторы. — Сплошные неправильные действия.

Гектор согласился.

— Но так уж они устроены, — объяснил он своим «я». — Разве им сравниться со мной? Я отличаюсь упорядоченностью. Я всегда действовал и всегда буду действовать одинаково. А Массы и Управляющие действуют странно. Им кажется, будто они умеют заглядывать в будущее и видеть там то, чего никому не дано видеть. Они пытаются предотвратить события, которые все равно никогда бы не случились. Кто их поймет?

— А кто вообще их создал? — спросили Гекторы. — И почему они не созданы такими совершенными, как мы?

— Потому что Создатели столь же непостижимы, как Управляющие и Массы. В следующий раз я расскажу вам историю про них.

— Они ушли, — прошептали некоторые из Гекторов, испытавшие на себе действия Управляющих. — Они совсем ушли. Теперь мы в полной безопасности.

Однако Гектор знал, что это отнюдь не так, и потому поделился своими знаниями с остальными Гекторами.

Агнес 5

— Агнес, да ты никак напрашиваешься ко мне в спальню? На тебя это не похоже.

— Просто я откликнулась на ваши упорные приглашения.

— Вот уж не ожидал, что ты когда-нибудь согласишься.

— Я сама от себя этого не ожидала.

Воген Мелькер, президент космического консорциума Ай-Би-Эм—Ай-Ти-Ти, улыбнулся, но улыбка получилась какой-то тусклой.

— Тебя ведь не интересует мое тело, хотя, если учесть мой возраст, оно в превосходной форме. А мне претит заниматься любовью с женщиной, у которой вместо обычного желания какие-то тайные цели.

Агнес поняла, что это не шутка, и встала, чтобы уйти.

— Агнес, подожди, — окликнул Мелькер.

— Давайте обо всем забудем.

— Ты не решилась бы пойти на такую жертву без серьезных причин.

— Я же сказала: давайте обо всем забудем.

Агнес дернула ручку двери. Дверь не открылась.

— Двери в моем доме открываются тогда, когда я им это разрешаю, — сказал Мелькер. — И все-таки я хочу знать: что тебе от меня понадобилось? Только, пожалуйста, попытайся убедить мой разум, а не гормоны. Может, ты не поверишь, но тестостерон никогда не оказывал решающего влияния на решения, которые я принимаю. И в первую очередь, на решения, касающиеся консорциума.

Агнес вцепилась в дверную ручку.

— Успокойся, Агнес. Понимаю, тебе очень неловко и все такое. Но если уж что-то заставило тебя зайти так далеко, думаю, тебя не особенно затруднит сесть на диван и спокойно рассказать о том, чего ты хочешь. Наверное, еще раз слетать на Большой Шар?

После их полета у Троянца появилось второе название.

— Я в любом случае туда полечу.

— Да садись же, черт побери! Я знаю, что ты в любом случае полетишь, но пытаюсь добиться хоть какого-то объяснения.