Онлайн книга «Рэп для мента»
|
Ростовцев вдруг вспомнил, как по телевизору показывали снятый камерой слежения подрыв шахидки. Люди шли плотной толпой; то место, где находилась смертница, было отмечено белым дергающимся колечком, и вдруг на экране мгновенно появилось дымно-пыльное облако. Когда оно рассеялось, асфальт в месте взрыва оказался усеян неподвижными телами и какими-то непонятными предметами, которые, скорее всего, были частями тел разорванных на куски людей. Изображение было черно-белым и зернистым и совсем не походило на красивые голливудские взрывы, когда в фейерверке рассыпающихся праздничных искр можно полюбоваться плавно летящими по воздуху телами, автомобилями и прочими обычно не летающими предметами. И то обстоятельство, что картинка, снятая дешевой камерой слежения, была такой плохой, делало и без того страшное событие еще более страшным. Ростовцев почувствовал, как по щеке поползла капля, выбежавшая из-под волос на виске. Он нервно стер ее, и тут из сбруи послышалось шипение. Искаженный механический голос произнес: — Немедленно приготовьте двести тысяч долларов и положите их в полиэтиленовый мешок. В противном случае я нажму кнопку, и от вас останется мокрое место. Один из директоров поднялся и, осторожно ступая по ковру, начал обходить женщину, чтобы разглядеть, что на ней висит сзади. — И без шуток, — снова раздался мертвый голос, — на женщине четыре видеокамеры, и я вижу каждое ваше движение. Выполняйте то, что я сказал. Директор вздрогнул и на цыпочках вернулся на свой стул. — А… Ростовцев открыл было рот, чтобы что-то сказать, но понял, что говорить совершенно нечего и незачем. В шахматах такая ситуация называется — мат. А тут был мат даже не в два, а в один ход. Человек, отдававший по радио приказы, был неизвестно где и абсолютно ничем не рисковал. Если Ростовцев заартачится, то он просто нажмет кнопку, и всех находящихся в кабинете размажет по стенам. И все. Никаких переговоров, никакой торговли… А тот, неизвестный и страшный, выбросит рацию и пульт в урну и спокойно пойдет пить пиво со своими сообщниками. Для него эта ситуация была совершенно идеально беспроигрышной. Ростовцев посопротивлялся внутри себя еще несколько секунд и задал глупый вопрос: — А почему именно двести? — Выполняйте, что я сказал. У вас есть пять минут. После этого я нажимаю кнопку. Вздохнув, Ростовцев повернулся к первому директору и грустно спросил: — У нас там наберется двести? Первый директор торопливо ответил: — Конечно. — Ну, так давай неси! — раздраженно буркнул Ростовцев и с ненавистью посмотрел на женщину, которая в этот момент переминалась с ноги на ногу, зажмурившись и прижав кулак к губам. — И поторопись, слышал, что он сказал? Пять минут! Первый директор вскочил со стула и бросился к двери, а из адской машины снова раздался искаженный голос: — Всем остальным оставаться на местах. Прошла минута, затем вторая, третья, и Ростовцев начал нервничать. Он представил себе, что первый директор споткнулся на лестнице, ударился головой о ступеньку и потерял сознание. А висевший на стене старинный позолоченный корабельный хронометр равнодушно отщелкивает оставшиеся секунды жизни… Наконец за дверью послышались торопливые шаги, и в кабинет ворвался второй директор, державший в руках зеленоватые пачки денег. — Вот, — запыхавшись, выпалил он, — набрали. — Отдайте деньги женщине, — проскрипел голос. — На! — второй директор сунул охапку долларовых пачек в дрожащие руки домохозяйки и сел на свой стул. — Покажи деньги, — приказал голос, и женщина стала поворачивать пачки перед укрепленной на ее груди камерой. — Хорошо, — через некоторое время сказал голос, — теперь положи их в мешок. Женщина, едва не выронив деньги, вытащила из кармана обвислой юбки старый полиэтиленовый мешок с надписью «Алла» и стала запихивать в него пачки. Когда она закончила, голос сказал: — Слушайте внимательно. Сейчас женщина выйдет из банка, сядет в свою машину и уедет. Вы не будете следить за ней. Мы наблюдаем за вами и, если что-то будет не так, взорвем эту женщину. Все. Можете идти. Женщина, всхлипывая и вздрагивая, натянула свой отвратительный плащ и молча направилась к двери. Первый директор приподнял было руку, будто собираясь окликнуть ее, но Ростовцев посмотрел на него так, что тот стушевался и зажал ладони между коленями. Когда за покинувшей кабинет домохозяйкой, уносившей двести тысяч долларов, закрылась дверь, второй директор встрепенулся и сказал: — А может — хрен с ней, с этой бабой? Пусть ее взорвут, если хотят! А я сейчас быстренько скомандую охране, и ребята проследят… — Мудак ты, — горестно ответил Ростовцев, — толку-то? На ней восемь шашек, я специально посчитал. Если они ее взорвут, то и от денег ничего не останется. — Да-а-а… — расстроенно протянул первый директор. — Вот тебе и да! — Ростовцев ударил кулаком по столу. — Вот тебе и да, и нет, и до свиданья! Как нас шваркнули! Как шваркнули! Он вскочил с места, сделал круг по кабинету и снова упал в свое директорское кресло. — Нет, ну как ловко! И ведь не дернешься, и не сделаешь ничего! Двести тысяч как с куста! Ну, молодцы… Мне бы таких, а то сидят тут два… Ростовцев посмотрел на притихших директо-ров и безнадежно махнул рукой. Первый директор кашлянул и робко спросил: — В милицию звонить? — В какую милицию, идиот! — успокоившийся было Ростовцев снова завелся. — Эти деньги из неучтенки? — Да… — Ну и что ты скажешь милиции? Пришла баба с бомбой, и мы отдали ей двести штук неучтенной зелени? — Ну… — Вот тебе и ну. Недоумок. Ростовцев открыл стоявшую перед ним на столе резную деревянную шкатулку, достал толстую, как тепличный огурец, сигару, сломал ее, потом достал вторую и начал нервно обрезать конец специальным ножичком, имевшим вид миниатюрного плотницкого топорика. — Вот этим бы топориком да тебе по башке, — пробормотал он, — милицию вызывать… Какие у нас там сейчас процентные ставки? В общем, теперь надо отбивать деньги, так что давайте, займитесь делом. Идите, свободны. |