Книга Подруга плейбоя, страница 29 – Ребекка Уинтерз

— Пока ты будешь собирать вещи, я съезжу в ресторан и сообщу папе и Изабелле о наших планах.

Клара кивнула:

— Ты хочешь, чтобы я собрала твой чемодан?

Он поцеловал ее в кончик носа.

— Я был бы тебе очень признателен.

— Спасибо тебе еще за один день, который я никогда не забуду.

Если не случится что-то непредвиденное, в ближайшие недели она не умрет. Это означало, что ей следовало получать максимальное удовольствие от каждого прожитого дня.

Когда они приедут в Монако, она на время забудет о своей болезни и сделает все, чтобы Валентино наконец занялся с ней любовью. Если они оба будут предохраняться, она не забеременеет.

Клара любила Валентино всю свою жизнь, но сегодня она поняла, что влюблена в него. Ее больше не устраивали платонические отношения, и с этим нужно было что-то делать.

По дороге в ресторан Валентино думал о Кларе и о том, как она к нему прижималась во время их полета на воздушном шаре. Она хотела его не меньше, чем он ее, и эту проблему нужно как-то решать.

Он полез в карман за телефоном, чтобы сообщить сестре о своем приезде, но вдруг вспомнил, что оставил его на комоде в спальне. Припарковавшись у задней двери, он поднялся наверх, где Изабелла готовила еду для отца. Валентино понял, что приехал вовремя. Он сможет поговорить с отцом за завтраком, пока Изабелла будет покупать на рынке еду.

Войдя в кухню, он отметил про себя, что благодаря его сестре в отцовской квартире по-домашнему уютно. Не то что на его вилле в Монако и там, где он жил сейчас. Ему не терпелось купить свой собственный дом и переехать туда с Кларой.

На пианино в углу стояли семейные фотографии, в том числе портрет их матери. Подойдя к снимку, Валентино принялся его рассматривать. При этом его сердце не сжалось, как обычно. Этому он был обязан недавнему разговору с Кларой. Он и сам не заметил, как изменился.

— Иззи? — произнес он, входя в столовую, где его сестра накрывала на стол. — Мы с Кларой едем на пару дней в Монако. Я должен встретиться с моим спонсором. Он знает, что я бросаю гонки, но мне хотелось бы сообщить ему лично.

— Клара достаточно хорошо себя чувствует, чтобы ехать с тобой?

— Да. Благодаря ночному диализу она меньше устает.

— Я так рада. Должно быть, процесс ожидания почки труден для вас обоих.

— Мы стараемся об этом не думать. — Валентино не стал говорить ей, что ждет звонка от доктора Арно, который должен был сообщить ему результаты его анализов.

— Я молюсь за вас обоих.

Он обнял Изабеллу:

— Спасибо за заботу. Я не хотел уезжать из поселка, не предупредив вас. Не хотел, чтобы вы подумали, будто я снова вас бросаю.

Та покачала головой:

— Я бы никогда так не подумала, но я рада, что ты здесь.

Когда Изабелла удалилась, он прошел по коридору и постучал в дверь отцовской спальни.

— Папа?

— Это ты, Валентино?

Лука всегда спрашивал, даже когда знал, кто находится за дверью.

— Кто же еще? Я пришел, чтобы позавтракать вместе с тобой.

— А-а. Я уже иду.

— Не забудь свою трость.

— Никто не позволяет мне ее забыть, — проворчал он, выходя из комнаты в коричневых брюках и спортивной рубашке в тон. — Как дела у Клары?

— Учитывая ее состояние, хорошо.

Его отец передвигался медленно. В конце концов они дошли до стола, на котором Изабелла оставила теплые булочки, фрукты и капуччино. Валентино выдвинул для отца стул и помог ему усесться.

— Она смелая девушка. И благородная.

— Какой интересный выбор слов, папа.

Валентино думал о Кларе то же самое, но не ожидал услышать эти слова от своего отца.

— Когда я увидел, как замечательно она держится, несмотря на болезнь, мне становится стыдно за свои постоянные жалобы. — Он прокашлялся. — Пока мы одни, я хочу сказать тебе, как я тобой горжусь, потому что ты так хорошо о ней заботишься.

Валентино чувствовал — его отец говорит искренне.

— Тетя Лиза сказала, я сошел с ума.

— Когда ты с ней разговаривал?

— Она звонила мне на днях.

Его отец с задумчивым видом прожевал кусочек булки.

— Моя сестра никогда не отличалась тактичностью. Я знал, ты питал особые чувства к Кларе Россетти с тех пор, как умерла твоя мать. Послушай меня, сынок. Да, ты мой сын, несмотря на то что в тебе не течет моя кровь.

Подняв голову, Валентино изумленно уставился на Луку. Ему казалось, он хорошо знает этого человека.

— Вижу, я совершил ужасную ошибку, не усыновив тебя тогда, но я боялся.

— Чего? — потрясенно прошептал он, не веря, что они ведут этот разговор.

К его удивлению, глаза Луки увлажнились.

— Я был плохим отцом для двоих старших сыновей, и мне казалось, я не имею права претендовать на тебя. Виолетта не осмеливалась со мной об этом заговорить. После своей измены она чувствовала себя виноватой. Но на мне в то время лежала еще большая вина. Я едва сводил концы с концами. Кстати, мой первый брак распался именно по этой причине. — Его отец зарыдал. — Я считал, что не достоин официально называться твоим отцом.

Валентино опустил голову. Он не мог говорить.

— Я не ожидаю, что ты поймешь, как тяжело мне было в молодости. Я влюбился. Она была красивой утонченной американкой. У нее была престижная работа, она любила устраивать вечеринки, но когда у нас родились близнецы, ей пришлось от этого отказаться. Моя забегаловка у шоссе почти не приносила дохода, хотя я работал не покладая рук. Синди не чувствовала себя счастливой в Италии. Когда детям исполнилось два года, она оставила их со мной и вернулась в Бостон, где подала на развод.

— Что? — недоверчиво произнес Валентино — Тетя Лиза сказала, это ты их бросил.

Черты Луки исказились.

— Мой бизнес начал терпеть убытки. К тому времени, когда мальчикам исполнилось три года, у меня возникли серьезные финансовые проблемы, и я попросил Лизу одолжить мне немного денег, чтобы я мог покупать детям еду, пока ситуация не улучшится. Дела «Сореллы» шли в гору, и я обещал сестре, что верну деньги с процентами, если она мне поможет...

Валентино догадался, что произошло.

— Но она тебе отказала, не так ли?

— Да, и мне больше не к кому было обратиться. Она посоветовала мне отправить детей к их матери в Бостон, потому что у нее были деньги и она могла лучше о них позаботиться.

Для тетки Валентино деньги всегда имели первостепенное значение, однако она никогда никому не рассказывала о том, что отказалась дать взаймы его отцу.