Онлайн книга «На вершине блаженства»
|
Они ехали по мосту, по направлению к Сиэтлу. Себастьян посмотрел на сидящую рядом Блисс, потом – на неспокойную серую рябь озера Вашингтон. Они выехали уже после девяти. Начало смеркаться. – Люди возвращаются сюда, – проговорил Себастьян. Не вернулся бы, если бы Мэриан удалось настоять на своем, подумала Блисс. Вслух же сказала: – Пожалуй. Я не могла дождаться, когда смогу вернуться. – Не могла?.. – М-м. Тут же дом. – Она никак не могла расслабиться. Поясницу ломило от напряжения. – По-моему, я тебя раньше никогда не видел в белом. Немногие видели ее в белом. – Просто нам не довелось посещать званые вечера. Вместе, во всяком случае. Некоторое время он обдумывал ее ответ. Потом проговорил: – Да, конечно, а тебе не кажется… что все это как-то нереально? – Слишком реальная нереальность, тебе не кажется? – Блисс нервно хохотнула. Миновав мост, они въехали в тоннель, ведущий к промышленному району – к долине Рейнир. Начал накрапывать дождик. – Жалеешь, что согласилась поехать со мной? – Его зеленые глаза смотрели на нее чрезвычайно серьезно. – Скорее, удивляюсь, – призналась Блисс. Она снова вспомнила о наставлениях Мэриан. – Так должно было случиться. Она потупилась. Себастьян переключил передачу. Его рука лежала на рычаге – большая, сильная, мускулистая. Когда он снял пиджак, Блисс почувствовала запах свежей белой рубашки. На фоне белоснежного воротничка его волосы казались почти черными. Она смотрела на его руки, загорелые, с темными волосками. Исцарапанные суставы пальцев и синяк на переносице напоминали о единственной ночи, проведенной вместе. Уголок его рта опустился: – Ты согласна со мной? Она медленно проговорила: – Что мы должны были вместе поехать на этот прием? Он громко засмеялся: – Ты же гораздо умнее. Понимаешь, о чем я спрашиваю. Мы с тобой всю жизнь шли к этому. К тому, чтобы быть вместе. – Когда-то мы уже были с тобой вместе. А теперь – врозь. – Ты так считаешь? – Он взглянул на нее, и в его глазах было столько огня, что Блисс заерзала на сиденье. – Мы с тобой снова вместе. И теперь никогда не расстанемся. «Должно быть, он задумал снова покорить ваше сердце» – так, кажется, сказала Мэриан? – Блисс… – Я не могу так внезапно изменить свою жизнь. И не жди. Мы ведь с тобой – чужие. Блисс прекрасно помнила слова Мэриан: «До тех пор, пока он считает, что вы без ума от него, все в порядке». Но она не умела притворяться. Не умела и не хотела. – Чужие? Ошибаешься. – Он засмеялся, но засмеялся как-то неуверенно. – Мы ведь с тобой старые друзья. И никогда не должны были разлучаться. К тому же между нами уже произошло то, чего не было до того, как… словом, раньше. Она пропустила мимо ушей его последние слова. – Но все же мы расстались. Причем это было твое решение, не мое. Дождь прекратился. Себастьян выключил дворники. – Что случилось? Откуда эта холодность? Это из-за скандала с твоей матерью? Ты была совсем другой до ее появления. – Моя мать тут ни при чем. Просто я не могу забыть… Я не могу забыть, что ты… Я не могу этого забыть. Вот и все. – И ты не хочешь начать все сначала? – Я… – Она повернулась лицом к нему. – И этого я тоже сказать не могу. Я сейчас чувствую себя так, словно освободилась от тяжкого бремени, кажется, вот-вот взлечу к небесам. – И ты тоже? Послушай, а почему бы нам не взлететь? Мы до сих пор никуда не улетели. Блисс вдруг поняла, что совершенно утратила представление о реальности, обо всем происходящем. Они ехали по широкой дороге, которая в конце концов привела к «Кингдоуму», огромному стадиону под гигантским оранжевым куполом. Среди бесчисленных складов и железнодорожных путей имелась и автостоянка. – Кажется, что я не был здесь целую вечность, – сказал Себастьян. Блисс почувствовала себя совершенно беззащитной. – Так ведь и прошла целая вечность. Как бы так исхитриться… чтобы направить разговор в прежнее русло, чтобы заговорить о Кристал? – Кажется, мне уже не хочется ехать на этот прием, – пробормотал Себастьян. – Потому что я не выказываю безмерного восторга и удовлетворения? – Она вспомнила, что сидит в машине, и снова повернулась к Себастьяну. – Не умею я притворяться и делать вид, будто ничего не изменилось. – Я не об этом. Конечно, я не в состоянии совершить невозможное, повернуть время вспять и изменить твою жизнь. Я говорил о том, что не хочу тебя ни с кем делить. Слова вроде бы совсем простые. Отчего же вдруг так заколотилось сердце? – Я ведь эгоист, – улыбнулся Себастьян, – и мне нравится, что ты обычно носишь платья свободного покроя. Блисс усмехнулась: – Ты меня осуждаешь или, наоборот, это комплимент? Или и то и другое одновременно? – Восторгаюсь! Ты единственная женщина, которой все к лицу. – Он окинул ее взглядом. – Но пожалуй, в белом шелке смотришься лучше всего. Блисс купила это платье, чтобы надеть его на благотворительный вечер, но не смогла пойти, потому что сестрички Кроу подхватили грипп и ей пришлось ухаживать за ними и за Бобби. – Мне нравится, что ты носишь очки. Блисс поправила очки указательным пальцем. – Зрение так просто не исправишь. – Я в том смысле, что очки лучше контактных линз. Они тебе идут. Ты похожа на экзотическую, невероятно умную птицу в белом шелковом оперении. – На птицу? – Блисс сморщила носик. – Ну спасибо… – Я никогда не говорил, какое восхитительное у тебя тело? Блисс покраснела. – Говорил. Совсем недавно, если память мне не изменяет. – Да. Верно. И мне кажется, что платье оставляет его слишком… открытым. Для посторонних. Нельзя ли его немного прикрыть сверху? Она с удивлением посмотрела на него. Потом, опустив глаза, осмотрела лиф платья с тонкими бретельками. Длинный, полупрозрачный шарф из белого шелка, который она небрежно накинула на плечи, нисколько не скрывал глубокий вырез на груди. – Надеюсь, ты шутишь? – Конечно. Мне нравится, когда все другие мужчины сгорают от зависти. Ты без лифчика? – Себастьян… |