Книга На вершине блаженства, страница 96 – Стелла Камерон

– Я никогда не отвергал тебя, любимая. – Он терпеливо ждал, пока она расстегнет и снимет с него рубашку. – Блисс, я никогда в жизни…

– Я знала, что ты меня не отвергал.

– Жизнь после побега превратилась для меня в сущий ад. – Он поморщился, когда Блисс потревожила подсохшие раны. – Блисс, я хочу на тебе жениться. И чем скорее, тем лучше. Хоть сегодня!

– Ну, сегодня это вряд ли возможно. Нам придется пройти через все положенные формальности, как и прочим людям.

– Но ведь ты дала слово, что выйдешь за меня? – Он поймал ее руки и прижал к груди.

Ее счастливая улыбка, легкий ореол волос вокруг осунувшегося лица, окончательно испачканный костюм, который она так и не успела сменить… Боже, как же он ее любил!

Себастьян наклонился, чтобы поцеловать Блисс, но она отстранилась:

– Да, я выйду за тебя. А если этого не случится – я буду несчастнейшей из женщин.

– Я не ослышался? – рассмеялся Себастьян. – Ну что ж, в таком случае не пора ли позвонить моему знакомому ювелиру?

– Ни к чему, – качнула головой Блисс. – Ты ведь до сих пор прячешь в бумажнике презерватив самого маленького в мире размера, не так ли?

– Ага!

Блисс сунула руку себе за ворот.

– Я надела ее снова.

В ее пальцах тускло блеснула цепочка – та самая, которую он покупал много лет назад с такой надеждой и любовью… На цепочке висело кольцо с тремя сверкающими бриллиантами. Блисс расстегнула цепочку и подала Себастьяну кольцо. И протянула ему левую руку. – Пожалуй, пора привыкать носить его постоянно.

Но Себастьян все крутил и крутил колечко на своей ладони:

– Ты сохранила его…

– А ты разве сомневался, что я сделаю это?

Он с трудом сглотнул.

– Я не вправе чего-то от тебя ожидать…

– Ладно, надень его мне на палец.

– И ты не хочешь обставить все более торжественно?

– Ни за что! Удивительно, как оно не истерлось за все годы, что я на него глазела.

Кольцо пришлось ей впору, как и когда-то. Себастьян надел его на палец Блисс и поднес руку к губам.

– Я – счастливый человек.

– Но кое-кто все еще думает иначе. Я ведь не принесу тебе ничего, кроме новых неприятностей.

– Ты никогда не приносила мне неприятностей. Все совсем наоборот. – Он пытливо заглянул ей в глаза.

– Теперь ты позволишь мне отвезти тебя в больницу? – Блисс ласково провела рукой по его груди.

– Ни за что. Это всего лишь несколько царапин и ссадин. Заживет само. Но я позволю тебе промыть свои раны, и – немедленно.

Она подошла к громадному, во всю стену, окну и медленно двинулась вдоль него, как бы отсекая дневной свет плотными шторами.

В кабинете установился мягкий полумрак, Блисс шла к Себастьяну, на ходу снимая с себя блузку. Под тонким кружевным бюстгальтером темнели кружки сосков.

Себастьян с трудом подавил безумную вспышку желания.

Блузка с мягким шуршанием легла на стол.

– Твои ссадины следует промыть как можно скорее. Удобнее всего это сделать в душе. Слава Богу, у тебя здесь есть душ.

– Слава Богу, – вторил он, простирая к ней руки. Но она увернулась. – Блисс. Иди же ко мне.

– Ты весь изранен. Боже, у тебя вполне могла быть серьезная контузия. К этому нельзя относиться так небрежно.

– Моя голова в полном порядке. Иди же ко мне, дорогая.

– Ты у меня на попечении. Знаешь, что это значит?

От нетерпения у Себастьяна свело низ живота. Тугая ширинка больно давила на рвавшуюся на свободу обезумевшую плоть.

– И что же это значит, Блисс?

– А то, что ты целиком в моей власти. – Она улыбнулась, блеснув ровными зубками. – Я не говорила тебе прежде, что со мной делают твои зеленые-презеленые глаза?

– Ты просто играешь со мной, верно?

– Они помогли мне открыть новую грань моей натуры. Чилли оттаяла, и затаенное пламя вырвалось наружу. Смотри, как оживает дремавшая на дне души склонность к авантюрам!

Он бы рассмеялся, если бы брюки не сдавили его чресла железными тисками.

– Почему бы тебе не начать демонстрацию? И скорее, как можно скорее!

Ее серьезная гримаска показалась Себастьяну очень забавной. Он скрестил руки на груди.

– Ты немножко испачкался, – сообщила Блисс, обойдя его вокруг. – А я, представь, готова устроить демонстрацию до душа, во время душа и после душа.

И она снова увернулась от его рук.

– Если ты намерена выполнить всю программу, то лучше начинать прямо сейчас. И не смей говорить, что только шутила и все это пустые слова, Чилли!

– Это вовсе не шутки, – заверила Блисс. – Но мне кажется, что с раненым следует быть милосердной. Лучше я промою тебе раны и дам отоспаться.

– Ну уж нет! – выдохнул он. – Я давно готов к демонстрации «до душа»!

– Как, уже? – Блисс расплылась в блаженной улыбке. – А тебе приходилось заниматься любовью на письменном столе?

– Нет, – то ли сморщился, то ли улыбнулся Себастьян. – Послушай, ты меня убиваешь. Раздевайся-ка и залезай на стол. Да побыстрее.

– Как бы не так. – На ходу она уже сняла брюки и отпихнула в угол вазу с китайским садом, украшавшую стол. – Это ты разденешься и залезешь на стол.

Как это ни удивительно, ее предложение заставило Себастьяна густо покраснеть. Конечно, исключительно от возбуждения…

– Ты шутишь. – Блисс же, оставшись в тонком бюстгальтере и трусиках, уселась в кресло, скрестив руки на груди и барабаня пальчиками по локоткам. – Нет, ты не шутишь, пожалуй, – угрюмо бросил Себастьян.

– Я намерена покрыть тебя поцелуями с головы до пят – естественно, чтобы тебе стало лучше, – заявила она.

Едва прикрытые бюстгальтером, ее груди вздымались и опускались излишне часто, чтобы Блисс могла претендовать на ту сдержанность, которую пыталась демонстрировать на словах. Себастьян расстегнул джинсы.

– А когда ты покроешь меня с головы до ног поцелуями, я смогу покрыть поцелуями тебя, чтобы тебе стало лучше?

– Посмотрим. – Блисс закинула ногу за ногу. Узкая резинка едва удерживала ее трусики на самых бедрах. Себастьян запросто мог бы сгрести ее в охапку и вмиг содрать и трусики, и бюстгальтер со строптивицы. А вот тогда она бы посмотрела, кто окажется в чьей милости!

Себастьян скинул туфли, избавился от прочей одежды.

– Надеюсь, ты не будешь слишком тянуть со своими поцелуями…