Книга Запретные удовольствия, страница 12 – Стелла Камерон

– Итак, сегодня у нас передача об осени, – начала Мэри. – Мы поговорим о возвращении в школу и о расставании с родителями, к которым дети приезжали на лето. Ученики снова идут в школу. Как их там принимают? Поговорим об этом. Поговорим о том, как поддержать неудачников, а также об искусстве общения и о том, как измениться к лучшему. Поговорим о любви и дружбе.

– Отвратительно, – буркнул Гэвин. – Слащаво до приторности.

– Ты что-то сказал?! – крикнула Мэри.

– Просто конфетка! – повысил голос Гэвин. – Я говорю, что это будет замечательный эпизод. Полли, поцелуй меня покрепче, дорогая. В духе любви и дружбы.

Однажды Полли уже купилась на слова Гэвина о любви и дружбе. Вспоминая, как его язык касался ее неба, она чувствовала позывы тошноты.

– Иди ко мне, киска, – не унимался между тем Гэвин, приближаясь к ней с распростертыми объятиями. – Ну давай проведем вместе время. Я та-а-к соскучился.

– Прекрати! – отрезала Полли.

Гэвин подошел к ней почти вплотную и прислонился бедром к спинке скамьи. Он был высокий и тощий, с притворной вялостью в движениях, однако острый, проницательный взгляд и дьявольская усмешка не позволяли назвать его вытянутое лицо заурядным.

– Полли, ты сводишь меня с ума, – продолжал Гэвин. – Ну давай, давай прыгнем в постель!

Полли промолчала.

– Сама же знаешь, что хочешь меня, – упорствовал Гэвин. – Зачем сдерживаться?

– Оставь свои шуточки для съемок, – неожиданно рассмеялась Полли.

– Я сказал что-то смешное? – удивился Гэвин.

– Сам прекрасно знаешь.

Наклонившись, он коснулся губами ее щеки, и Полли вздрогнула.

– Только ты и удерживаешь меня здесь, – с горечью проговорил Гэвин.

– Спасибо, – ответила Полли; она почувствовала, как по ее спине пробежали мурашки.

Когда Гэвин не приставал, он мог быть неплохим парнем.

– Ты невероятно одаренный. Мне нравится с тобой работать, – сказала она, нисколько не покривив душой.

– И мне с тобой, киска, – улыбнулся Гэвин. – Кстати, а не хочешь ли попробовать свои силы за пределами этого городка?

– Нет, не хочу, – ответила Полли. – Это общенациональная передача, и мне не надо никуда уезжать. К тому же я люблю этот городок. И мне очень нравится наша программа, все в ней нравится.

– Семейные, ценности?.. Любовь и истина? – усмехнулся Гэвин.

Полли задумалась: как бы от него отделаться, не привлекая внимания остальных членов съемочной группы? Но ничего путного в голову не приходило.

– Думаю, что все это очень важно для детей, ведь в детстве все и начинается…

– Что начинается? Медленное умирание, – снова усмехнулся Такер.

– Если тебе это так не нравится, почему же ты сам участвуешь в программе?

Он коснулся ее подбородка тыльной стороной ладони.

– Я уже говорил тебе. Мне нравится рисовать тебя, киска. Особенно обнаженной.

– Не надо, – прошептала Полли. – Ты очень одаренный, самый талантливый в труппе. Ты нужен нам, и я надеюсь, что ты останешься с нами. Но я не хочу этого от тебя.

– Этого? – Гэвин приподнял рыжеватую бровь. – Что ты имеешь в виду? Дружескую болтовню? Я уверен, ты не откажешь человеку в таком пустяке.

Полли быстро провела ладонями по блузке – вдруг захотелось убедиться, что она не выбилась из-под пояса джинсов.

– Поедем со мной в Лос-Анджелес, красотка Полли, – горячо зашептал ей в ухо Гэвин.

По спине Полли пробежал холодок, на затылке зашевелились волосы.

– Эй, эй! – Гэвин наклонился над скамейкой. – Ты в порядке? Плохо выглядишь. Или ты так возбудилась? Ведь я всего лишь предложил то, о чем ты всегда мечтала.

«… красотка Полли»? Она взглянула на Гэвина, и ее глаза расширились от ужаса. Он взял ее за плечи:

– Полли, что с тобой?

Она тряхнула волосами, пытаясь сбросить с себя оцепенение.

– Нет, нет, ничего. Пустяки.

Эти слова – «красотка Полли» – преследовали ее всю жизнь. Кажется, везде начинают мерещиться призраки. С этим пора кончать!

– Полли, тебя! – окликнул ее один из членов группы, подходя к скамейке с радиотелефоном в руке.

Полли кивнула, улыбнулась и взяла аппарат:

– Полли Кроу слушает.

В трубке раздался странный звук – точно звонивший щелкнул языком и коротко хохотнул. Затем послышались короткие гудки. Полли молча ждала, глядя на аппарат. Наконец спросила:

– Ты уверен, что спрашивали меня? – Она почувствовала знакомую пустоту в желудке.

– Конечно, уверен, – нахмурился мужчина, передавший ей трубку.

Полли пожала плечами:

– Нас разъединили. – Она вернула аппарат, стараясь ничем не выдавать своих чувств. – Спасибо.

На съемочной площадке появились Арт Лоудер и его сестра Дженнифер – оба в полосатых красно-желтых костюмах в обтяжку и лохматых рыжих масках. Они были наряжены как Прыг и Скок – добрые сказочные чудища, самые любимые персонажи из «Дома Полли».

– О, конфетки! – проворчал Гэвин. – Явились наши остроумные австралийские близнецы. Пора начинать.

– Вот-вот, займись делом, – сказала Полли, все еще продолжая думать о звонке.

Она пыталась понять, кто ее мучает и почему этот человек проявляет такое упорство.

Гэвин поцеловал ее в щеку и прошептал в ухо, обдавая жарким дыханием:

– Держу пари, что ты не говорила этого своему аквалангисту, моя киска.

Полли вздрогнула и в ужасе уставилась на Гэвина.

– Эй, ребятки! – окликнул их Арт, прежде чем Полли успела спросить Гэвина, что он имеет в виду. – Что тут за суета? Можно подумать, у вас здесь вечеринка, черт возьми! Где Джекки?

– Откуда нам знать, где твой дружок? – передразнил Арта Гэвин, подражая его акценту.

Брат и сестра были примерно одного роста – выше среднего – и оба прекрасно сложены. Их квалификация не позволяла рассчитывать на блестящую карьеру – как в родной Австралии, так и в других частях света. Программа же обеспечивала постоянной работой: брат и сестра демонстрировали акробатические и танцевальные номера.

Дженнифер улыбнулась, заметив Полли. Австралийка обладала тонким чувством юмора, и они стали подругами. Дженнифер находилась рядом с Полли, когда та впервые услышала шепот, записанный на пленку, и согласилась, что будет лучше, если об этом поменьше говорить.

Полли снова – в который уже раз – принялась размышлять о странных звонках. И снова ей ничего не приходило в голову. Вернее, приходила в голову только явная нелепость: возможно, это звонит Нэсти Гнус.