Онлайн книга «Милые развлечения»
|
– Да, именно так. Оператор сказал, что Попс не будет отвечать. – Похоже на правду. Перис с грохотом поставила чашку на поднос, расплескав кофе на белые салфетки. – Ты знаешь, о чем я думаю? В первый раз Эмма сбросила свою маску безмятежности. – О чем? – Она провела языком по губам, накрашенным помадой абсолютно в тон шелковому костюму. – Я думаю, что Попс умер, а ты не говоришь мне, так как знаешь, что я сойду с ума от горя, а ты терпеть не можешь всякого проявления чувств. Эмма широко распахнула глаза. Ее изящно очерченные брови поднялись. – Это самая большая чушь из всех, слышанных мною. Я люблю чувства. Я очень чувствительная. – Поэтому ты можешь сказать мне, что Попс умер. – Он не умер. Перис спрятала улыбку. – Откуда ты знаешь? – Я… я просто знаю. – Кто-то виделся с ним и сказал тебе? Эмма пригладила волосы на затылке. – Нет. Глаза Перис наполнились слезами, и это поразило ее саму до глубины души. Она вытащила из кармана платок, прижала к носу и всхлипнула. – Ох, – сказала Эмма, быстро пересаживаясь на тахту цвета бургундского вина. – С тобой происходит что-то ужасное. Я знаю. Скажи мне, дорогая. – Мне нужно… Мне нужно поговорить с Попсом. Я скучаю по нему. И беспокоюсь о нем. – Ну, ладно, – сказала Эмма, успокаивающе похлопывая Перис по плечу и притянув ее к своей внушительных размеров груди. – Он любит тебя и скучает по тебе тоже. Перис замерла. – Откуда это тебе известно? Эмма легко вздохнула. – Потому что он говорил мне об этом. Вот так. Теперь ты довольна? Ты же знаешь, твой дед сейчас разбирается с некоторыми делами, он же все делает сам. И только сам. – Он пытался вернуть тебя, да? То, что он отгородился от всего мира – и от меня тоже – это часть замысла, чтобы взять над тобой верх? – Не задавай мне подобных вопросов. Высморкавшись, Перис отодвинулась от Эммы. – Вы оба ведете себя, как дети. – Как ты смеешь! – Эмма вскочила. – Мы взрослые люди, моя девочка. Независимо от того, что ты думаешь, люди не обязательно впадают в детство, когда стареют. У твоего деда и у меня были серьезные проблемы в браке. И эти проблемы так же реальны для меня сейчас, когда мне семьдесят, как и тогда, когда мне было сорок. Разница только в том, что теперь я не принимаю их близко к сердцу. Поняла? – Да, – тихонько сказала Перис. – Извини. Но я не понимаю, почему Попс наказывает меня из-за того, что ты не желаешь ему подчиняться. Мне нужно поговорить с ним. – Поговори со мной. Сейчас появятся еще слезы. Наверное, это от недостатка сна. Да и воспоминания прошлой ночи – как она сваляла дурочку – были еще слишком живы в памяти. – Это действительно важно, Перис? Она кивнула. – Он будет в ярости. – Если ты устроишь мне разговор с ним? На этот раз кивнула Эмма. – Я думала, теперь ты не принимаешь близко к сердцу то, чего он хочет и что он делает. Эмма сняла трубку с аппарата на буфете и набрала номер. – Ты же сказала, что у него нет телефона. – Так и есть. Радиооператор свяжет меня с ним. – А притворялась, что не делала этого. Проигнорировав слова Перис, Эмма кратко поговорила с оператором, назвав ему код номера Попса и свое имя, затем крепко прижала трубку к уху двумя руками. – Да, – наконец сказала она. – Это я, Эдвард. Нет, ничего. Я в полном порядке. Со мной Перис. Эмма скосила глаза, и Перис услышала сердитый мужской голос. – Она плачет, – сказала Эмма, занимая позицию поустойчивее. – И я не буду тебя слушать, если ты собираешься кричать. С ней что-то не то. Она не говорит мне. Только ты… Да, я говорила тебе, что все хорошо, но это было до сегодняшнего утра. Перис попыталась подняться, но Эмма замахала на нее рукой, и она осталась на месте. – Да, Эдвард, – сказала Эмма. – Я говорила тебе, что может случиться… Нет. Нет, я не передумала. Эдвард, сейчас не время. Здесь Перис. Последовала пауза, затем Эмма отняла трубку от уха и взглянула на Перис. – Твой дедушка говорит, что у него все отлично. Цитирую: «У меня всегда все отлично». Он больше не желает иметь дело с истеричками, – Эмма поджала губы. – Поэтому, если ты просто хочешь поплакаться ему в жилетку, он против. Перис вскочила. – Некоторые вещи в этом мире не меняются. Честно говоря, если бы Попс не был отцом моего отца, я бы сама не пожелала иметь с ним дела. И я не истеричка. – Нет, дорогая, – пробормотала Эмма, чуть улыбаясь и снова прижимая трубку к уху. – Да, Эдвард. Я знаю. Иногда правда задевает. Да. Даю. Перис просто вырвала трубку из рук бабушки. – Попс? Это ты? – Одного дурака в семье достаточно, девушка. Опешив, Перис совершенно забыла, о чем намеревалась говорить. – Что ты имеешь в виду? – Твоего дурака-отца. Самое большое разочарование в моей жизни. Ты-то в мать пошла, упокой, Господи, ее душу. Поэтому со мной не пытайся изображать из себя робкую дурочку. Облегчение при звуке этого твердого, любимого голоса смешалось с раздражением. – Да черт возьми, Перис! Что гложет тебя? – Попс… – Громче! – пророкотал он. – У меня отличный слух, но я не слышу, когда мяукают, да еще шепотом. Она улыбнулась, и, в ответ на озадаченный взгляд Эммы, сморщила нос. – Ты наказываешь людей, которые любят тебя, – сказала Перис. – Это низко. – Низко? Низко? Когда человек доживает до моих лет, – а мне почти восемьдесят, если ты забыла, – он заслуживает право принимать решения и выполнять их. Если это ты называешь низостью, значит, так оно и есть. – Ладно, – гнев начал вытеснять облегчение, – Если тебе не нравится мой язык, будем изъясняться на более понятном тебе. Ты просто сволочь, Попс. Это тебе… Хихиканье в трубке прервало ее. – Эмма все еще рядом с тобой? – Конечно. – Хо-хо-хо, ей наверняка найдется, что сказать, если ее ненаглядная Перис ругается, как извозчик. Перис решила не уточнять, что то, что она сказала, – еще достаточно слабое выражение. – Я рада, что у тебя все хорошо, – проговорила она. – Но кое-что еще заставило меня прийти сюда утром и вынудить Эмму позвонить тебе. |