Книга Милые развлечения, страница 18 – Стелла Камерон

Ничто в этом утре не было обычным для Перис.

Слишком взволнованная, чтобы почувствовать усталость, Перис достигла улицы Медисон и стала быстро подниматься к отелю «Алексис» с его многочисленными подсобными пристройками.

Уже внутри здания Перис заколебалась, стоя перед лифтом.

Перис-миротворица.

Перис, которой можно доверять.

Перис, которая стоически наблюдала, как ее сестра вышла замуж за Тобиаса, и которая никогда не показывала своих собственных чувств к нему.

Синтия не была так сильна, как Перис. Их отец достаточно терпимо относился к выходкам приемной дочери. Мать Синтии просто игнорировала их, так же как и Попс. Эмма всегда поджимала губы по этому поводу и незаметно отстранилась от внучки, которую была вынуждена признать.

Перис росла с желанием сделать Синтию счастливой. Будь она счастлива, она не пускалась бы в погоню за приключениями и не заставляла бы других доказывать свою любовь к ней, даже когда отвратительно себя вела.

Слезы.

Синтия, рыдающая, распростертая лицом вниз на кровати: «Они ненавидят меня».

Дождь стучал по ромбовидным окнам очаровательной спаленки на двоих. День как раз из тех, которые нравились Перис. Она любила смотреть на плачущие под дождем деревья.

– Давай пойдем гулять, – сказала она. Ей хотелось обнять Синтию, но она знала, что лучше этого не делать. – Мы можем пойти в магазин, и я куплю тебе тот журнал, который ты хотела.

– Мокро там, – сказала тринадцатилетняя Синтия. – Прическу испортит.

Перис взглянула на светло-рыжие волосы Синтии и дотронулась до своей косички.

– Хорошо, хочешь, я схожу и куплю тебе? – Она не могла выносить ее рыдания.

– Может быть. Тогда этой тупой миссис Пурвис не придется говорить бабушке Эмме, что она видела, как я пыталась его взять. Я уже все положу на место. Все ненавидят меня.

– Нет, это не так. Они любят тебя. И я люблю.

Синтия икнула и снова заплакала.

– Да, – настаивала Перис. – И я всегда буду твоим лучшим другом.

– Правда?

– Да.

– Обещаешь? Что бы я ни делала?

– Обещаю.

Перис никогда не забывала своего обещания. Но несколько часов назад она позволила себе ответить на призыв мужчины, с которым Синтия развелась.

– Мэм? Что с вами?

Она вздрогнула и взглянула в лицо портье, который держал открытой дверь лифта.

– Все в порядке, – сказала она, заходя внутрь.

Дверь закрылась, и она нажала кнопку этажа, поежившись под черной хлопчатобумажной курткой, надетой поверх мешковатой рубашки и джинсов.

Какая дура.

Маленького сексуального обещания оказалось достаточно, чтобы сбить ее с ног. Маленького сексуального обещания от единственного человека, о котором она мечтала.

От Тобиаса Квинна.

Поцелуй.

Несколько поцелуев.

Его руки на шее, на спине, ласкающие талию сквозь тонкую ткань.

Она содрогнулась.

И она бы снова сделала это. О Боже. Она с силой потерла лицо руками. Мягкий толчок лифта возвестил о прибытии на нужный этаж.

Поскольку Эмма Делайт ответила на ее звонок по переговорному устройству, она уже ждала у распахнутой двери. Уютно большая в шелковом макового цвета костюме, Эмма внимательно изучала своими пронзительно зелеными глазами слегка растрепанную внучку. Посмотрела, как Перис теребит прическу, и дотронулась до своих с изысканной небрежностью уложенных седых волос.

– Привет, Эмма, – сказала Перис, засовывая руки в карманы куртки. – Надеюсь, у тебя осталось немного кофе?

– Мм, – неопределенно ответила Эмма. – В кофейнике. На столике у кровати.

Эмма вела жизнь богатого бродяги. Постоянно в движении. Не держа ничего, даже отдаленно напоминающего дом в своем дорогом номере люкс. И все, что она ела и пила, готовилось другими. Здесь, в месте, которое она называла домом, все делала прислуга.

Перис взяла из буфета чистую чашку и налила кофе из гостиничного кофейника. Комната, в которую она прошла, была выдержана в розовых и темно-красных тонах.

– Надеюсь, это с кофеином? – спросила она, подозрительно глядя на цветной кружок на крышке кофейника.

– Коричневая метка, – Эмма как будто прочитала ее мысли. – Обычный.

– Некоторые не выносят кофеин, – очутившись здесь, Перис не знала, с чего начать. – Говорят, он вреден.

– Ну, если много пить, тогда конечно.

– Да? – Перис рухнула на тахту. – Что ты сказала, Эмма?

– Что кофеин не всем полезен. Ты ужасно выглядишь.

– Спасибо. – На Эмму всегда можно было положиться: она говорила, что думала. – Зато ты выглядишь потрясающе. Есть планы на день?

– У меня есть планы на каждый день. Ты знаешь. Что с тобой случилось? И не причесалась. Худеешь, что ли? Но ты и так слишком тощая, моя девочка.

Откинув голову на спинку тахты, Перис поставила чашку на колени и уставилась в потолок.

– Перис…

– Куда ты собираешься?

– Это не твои заботы.

Перис слегка улыбнулась. Эмма, которая посвятила большую часть жизни, потакая прихотям одного единственного мужчины, теперь проводила месяцы, занимаясь чем хотела и когда хотела. И она категорически отказывалась обсуждать, чем именно.

– Как Попс? – небрежно спросила Перис.

– Откуда мне знать?

Ответ прозвучал слишком быстро. Перис выпрямилась, сдула волосы, упавшие на глаза, и допила кофе. Потом налила еще чашку.

– С тобой что-то не то, – сказала Эмма, повышая голос. – Ты действительно плохо выглядишь.

– Ты уже говорила об этом, – Перис изучала красивое лицо Эммы с аккуратно и в меру наложенной косметикой. – Я никогда не собиралась быть модницей, как ты, бабушка.

Эмма фыркнула, высказав свою нелюбовь к слову «бабушка», даже из уст обожаемой Перис.

– Я сто раз писала Попсу, с тех пор, как ты съехала. Он ни разу не ответил.

– Вряд ли он получил эти письма. Может, он и в почтовый ящик-то не заглядывает. В любом случае, он бы не ответил. Ненавидит это занятие. Да он и словечка не написал, после того, как продал свое дело.

Перис недовольно прищурилась.

– Ему нужен телефон.

– Он все равно не стал бы им пользоваться.

– Все это выходит за рамки, Эмма, – намеренно жестко сказала Перис. – Я пыталась связаться с ним через клуб радиолюбителей.

– Вот как?

Как будто Эмма могла одурачить кого-нибудь, притворившись, что ей все равно.