Книга Морские звезды, страница 62 – Питер Уоттс

Ив щелкает голосовыми каналами. Ничего. Через какое-то время женщина протягивает руку и почти робко дотрагивается до рептилии. Что-то почти нежное — но совершенно чужое — чувствуется в том, как она это делает. Потом разворачивается и уплывает во тьму. Рептилия остается, медленно вращаясь вокруг своей оси. Становится видно ее лицо.

Печать капюшона открыта. Оно настолько бледное, что Скэнлон едва может различить, где кончается кожа и начинаются линзы; кажется, что у этого создания нет глаз.

Вещь под мышкой — истерзанные останки одной из чудовищных рыб Чэннера. Прямо на глазах у Ива рептилия подносит их ко рту и отрывает кусок. Глотает.

В отдалении стонет голос в Жерле, но она, похоже, не замечает этого.

На униформе видно обыкновенное лого Энергосети, отпечатанное на плече. Вполне обычная бирка с именем под ним.

«Кто?..»

Пустое слепое лицо осматривает убежище Скэнлона, даже не остановившись. Потом рептилия отворачивается.

Она тут совершенно одна. И не кажется опасной.

Скэнлон вжимается в камень, отталкивается. Сопротивление воды сразу замедляет движение. Рептилия не видит его. Ив загребает ластами. Всего в паре метров от существа он неожиданно вспоминает.

«Эффект Ганцфельда. А что, если здесь тоже есть эфф…»

Она поворачивается, уставившись прямо на него.

Психиатр бросается вперед. Доля секунды — и он бы даже близко не подобрался, но ему улыбается удача: он успевает схватить рептилию за ласт, когда та хочет уплыть. Существо отбивается второй ногой, попадает по шлему. Потом ниже; сонарный пистолет Скэнлона, крутясь, падает на дно.

Ив удерживает рептилию. Она набрасывается на него с кулаками, не издавая ни звука. Скэнлон едва чувствует толчки сквозь кольчугу. Он наносит удар в ответ с привычным отчаянием ребенка, загнанного хулиганами в угол, слабая самозащита — единственная цель.

Пока вдруг его не озаряет, что та работает.

Он сейчас столкнулся не с грозой двора. И не расплачивается за неосторожный взгляд на какого-нибудь австралопитека в местном наркобаре. Он дерется с костистым маленьким уродом, который хочет удрать. От него. И этот парень — откровенный слабак.

В первый раз за всю свою жизнь Ив Скэнлон одерживает победу в драке.

Кулак превращается в кольчужную булаву. Враг дергается, сопротивляется. Психиатр хватает его, выворачивает, локтем удерживает добычу. Жертва бьется, совершенно беспомощная.

— Никуда ты не пойдешь, дружок, — наконец-то шанс использовать этот тон легкого презрения, который он тренировал с семилетнего возраста. Звучит прекрасно. Уверенно, как у человека, который все держит под контролем. — Пока я не выясню, что ты за хрень… Свет гаснет.

Все Жерло погружается во тьму, неожиданно и без всякой суеты. Еще пару секунд на веках играют остаточные вспышки; наконец очень далеко от себя Ив различает слабое серое сияние. «Биб».

Прямо на его глазах умирает и оно. Существо в его руках застывает.

— Отпусти его, Скэнлон.

— Кларк?

Должно быть, Кларк. Вокодеры не скрывают всего, есть крохотные различия, которые Ив уже начинает распознавать.

— Это ты? — Он включает фонарь на голове, но, куда ни поворачивается, нигде ничего нет.

— Ты ему руки сломаешь, — произносит голос.

«Кларк. Точно она».

— Я не настолько — «сильный» — неуклюжий, — отвечает Скэнлон бездне.

— Неважно. Его кости декальцинированы. — Секунда тишины. — Он очень хрупкий.

Ив слегка ослабляет хватку. Вертится туда-сюда, пытаясь заметить хоть что-нибудь. Что угодно. На глаза попадается только плечевая бирка пленника.

Фишер.

«Но он же пропал, — психиатр подсчитывает, — семь месяцев назад!»

— Отпусти его, членосос! — Новый голос. Брандер. — Сейчас же. Или я убью тебя, сволочь.

«Брандер? Он действительно защищает педофила? Как, черт побери, такое возможно?»

Сейчас это не имеет значения. Есть другие вещи, о которых стоит побеспокоиться.

— Где вы? — зовет их Скэнлон. — Чего вы боитесь?

Он не ожидает, что такая очевидная подначка сработает. Просто растягивает время, стараясь отсрочить неизбежное. Не может отпустить Фишера, ведь, если это случится, у него не останется никакого выбора.

Слева что-то двигается. Скэнлон разворачивается: суета от движения, вроде бы чьи-то ноги мелькнули в луче. Слишком много для одного человека. А потом ничего.

«Он хотел это сделать, — понимает Ив. — Брандер только что попытался меня убить, но его оттащили. Пока».

— Последний шанс, Скэнлон, — снова Кларк, близкая и невидимая, словно бормочет прямо в ухо. — Нам не нужно тебя даже трогать, понимаешь? Можем просто оставить тебя здесь. Не отпустишь его в следующие десять секунд, и, клянусь, ты никогда не найдешь дорогу обратно на станцию. Раз.

— А если найдешь, — добавляет другой голос, Скэнлон не знает, кому тот принадлежит, — мы будем тебя там ждать.

— Два.

Он проверяет панель в шлеме, расположенную вокруг подбородка. Вампиры вырубили приводной маяк.

— Три.

Проверяет компас. Датчик не может успокоиться. Неудивительно, магнитная навигация на рифте — дурацкая шутка.

— Четыре.

— Ладно, — пытается Ив. — Оставьте меня здесь. Мне наплевать. Я могу…

— Пять.

— …просто отправиться на поверхность. В этом костюме можно протянуть много дней.

«Уверен? Как будто они позволят тебе уплыть с их… А что для них Фишер? Домашний зверек? Талисман? Любимец?»

— Шесть.

«Модель для подражания?»

— Семь.

«Боже, Боже».

— Восемь.

— Пожалуйста, — шепчет он.

— Девять.

Ив раскидывает руки в стороны. Джерри уплывает во тьму.

Останавливается.

Разворачивается и висит в воде, на расстоянии метров пяти.

— Фишер? — Скэнлон оглядывается. У него такое чувство, что сейчас они двое — единственные оставшиеся частицы во всей вселенной. — Ты меня понимаешь?

Он протягивает руку. Тот дергается нервной рыбой, но не уплывает.

Ив осматривает бездну и кричит:

— Вы вот такими хотите стать?

Никто не отвечает.

— Вы хоть понимаете, что семь месяцев сенсорной депривации сотворят с вашим разумом? Думаете, он сейчас хоть чем-то напоминает человека? Хотите провести остаток жизни, копаясь в иле, пожирая червей? Вы этого хотите?

— Мы хотим, — жужжит что-то во тьме, — чтобы нас оставили в покое.