Онлайн книга «Пятьдесят оттенков свободы»
|
– Идем. – Кристиан протягивает руку, хмуря брови. Я беру ее, и мы покидаем больницу. Я ковыряю вилкой в тарелке. Миссис Джонс приготовила куриное фрикасе, но мне кусок в горло не лезет. Желудок скручен в тугой узел тревоги. – Проклятье, Ана, ты скажешь мне, в чем дело? – Кристиан раздраженно отодвигает пустую тарелку. Я поднимаю на него глаза. – Пожалуйста. Ты сводишь меня с ума. Я сглатываю и пытаюсь утихомирить панику, хватающую за горло. Делаю успокаивающий вдох. Сейчас или никогда. – Я беременна. Он застывает, и очень медленно краска сползает с его лица. – Что? – шепчет он, мертвенно-бледный. – Я беременна. Кристиан непонимающе сдвигает брови. – Как? Как… как… Что за нелепый вопрос? Я краснею и взглядом спрашиваю: «А ты как думаешь?» Его поведение тут же меняется, глаза становятся каменными. – А укол? – рычит он. О черт! – Ты забыла про укол? Я просто смотрю на него, не в состоянии говорить. Господи, он зол, ужасно зол. – Господи, Ана! – Он с грохотом опускает кулак на стол, отчего я подпрыгиваю, и встает так резко, что чуть не опрокидывает обеденный стул. – Тебе надо было помнить только одну, одну-единственную вещь. Проклятье! Не могу в это поверить. Как ты могла быть такой дурой? Дурой! Я открываю рот, как рыба, выброшенная из воды. Черт. Хочу сказать, что укол оказался неэффективным, но не могу вымолвить ни слова. Смотрю на свои пальцы. – Извини, – шепчу я. – «Извини»? Проклятье! – снова рявкает он. – Знаю, что время не очень удачное. – Не очень удачное! – кричит он. – Да мы знаем друг друга всего каких-то пять минут, черт бы побрал все на свете! Я хотел показать тебе мир, а теперь… проклятье. Подгузники, отрыжка и дерьмо! Он закрывает глаза. Думаю, пытается справиться со своим гневом и проигрывает битву. – Ты забыла? Скажи мне. Или ты сделала это нарочно? – Глаза сверкают, и гнев так и брызжет из них, словно огненные искры. – Нет, – шепчу я. Я не могу сказать про Ханну, он ее уволит. Я знаю. – Я думал, мы договорились! – кричит он. – Знаю. Мы договорились. Прости. Он не слушает меня. – Вот почему. Вот почему я люблю все держать под контролем. Чтоб дерьмо вроде этого не вплывало и не портило все на свете. Нет… маленький Комочек. – Кристиан, пожалуйста, не кричи на меня. – У меня по лицу текут слезы. – Не начинай разводить тут сырость! – рявкает он. – Проклятье. – Он проводит рукой по волосам и дергает их. – Ты думаешь, я готов стать отцом? – Голос его срывается, в нем – смесь ярости и паники. И все сразу становится ясно – эти страх и отвращение в его глазах. Его ярость – ярость бессильного подростка. Ох, Пятьдесят Оттенков, мне так жаль! Для меня это тоже шок. – Знаю, никто из нас не готов к этому, но, думаю, из тебя получится чудесный отец, – выдавливаю я. – Мы справимся. – Откуда ты, черт побери, знаешь! – орет он еще громче. – Скажи мне, откуда! – Серые глаза горят, и так много эмоций мелькают на лице. Но самая заметная из них – страх. – Да пошло все к дьяволу! – рявкает Кристиан и вскидывает руки в жесте поражения. Разворачивается на пятках и, схватив на ходу пиджак, выскакивает в холл. Его шаги гулко стучат по паркету, и он исчезает через двойные двери в фойе, с силой захлопнув их за собой, отчего я снова подпрыгиваю. Я одна в тишине – в неподвижной, безмолвной, пустой огромной гостиной. Непроизвольно вздрагиваю, немо глядя на закрытые двери. Он ушел от меня. Проклятье! Его реакция даже хуже, чем я могла представить. Отодвигаю тарелку и, сложив руки на столе, опускаю на них голову и даю волю слезам. – Ана, дорогая. – Рядом со мной возникает миссис Джонс. Быстро выпрямляюсь, смахнув слезы с лица. – Я слышала. Мне очень жаль, – мягко говорит она. – Хотите травяного чаю или еще чего-нибудь? – Я бы хотела бокал белого вина. Миссис Джонс долю секунды медлит, и я вспоминаю про Комочка. Теперь мне нельзя алкоголь. Или можно? Надо изучить список предписаний и запретов, который дала мне доктор Грин. – Я принесу. – Вообще-то, пожалуй, лучше выпью чаю. – Я вытираю нос. Миссис Джонс по-доброму мне улыбается. – Чашка чая – это прекрасно. Она собирает тарелки и идет в кухонную зону. Я плетусь следом и усаживаюсь на табурет, наблюдая, как она готовит мне чай. Миссис Джонс ставит передо мной исходящую паром кружку. – Может, вам дать что-нибудь еще, Ана? – Нет, больше ничего, спасибо. – Вы уверены? Вы почти ничего не ели. Я смотрю на нее. – Как-то не хочется. – Ана, вы должны есть. Вы теперь не одна. Пожалуйста, позвольте мне соорудить для вас что-нибудь. Чего бы вы хотели? – Она взирает на меня с надеждой. Но я правда не могу ни на что смотреть. Мой муж только что ушел от меня, потому что я беременна. Мой отец попал в серьезную аварию, и еще этот подонок Джек Хайд пытается обвинить меня в сексуальных домогательствах. Вдруг возникает неконтролируемая смешливость. Видишь, что ты сделал со мной, Маленький Комочек? Я глажу себя по животу. Миссис Джонс снисходительно улыбается мне. – Вы знаете, какой у вас срок? – мягко спрашивает она. – Совсем небольшой. Четыре или пять недель, врач не уверена. – Если не будете есть, то, по крайней мере, вам следует отдохнуть. Я киваю и, взяв чай, направляюсь в библиотеку. Это мое убежище. Вытаскиваю из сумочки «блэкберри» и раздумываю, не позвонить ли Кристиану. Знаю, для него это шок, но его реакция уж слишком резкая. А когда она не бывает такой? Мое подсознание выгибает идеально выщипанную бровь. Я вздыхаю. Пятьдесят Оттенков переменчивости. – Да, это твой папочка, Маленький Комочек. Будем надеяться, он остынет и скоро вернется. Вытаскиваю листок со списком предписаний и запретов и сажусь читать. Не могу сосредоточиться. Кристиан никогда не уходил от меня вот так. Последние дни он был таким внимательным и добрым. Таким любящим, а теперь… А вдруг он никогда не вернется? Черт! Может, следует позвонить Флинну? Я не знаю, что делать. Я в растерянности. Он такой ранимый во многих отношениях, и я знала, что он плохо воспримет эту новость. В выходные он был таким милым. Многие обстоятельства он был не в состоянии контролировать, но все же он прекрасно справился. Однако эта новость выбила почву у него из-под ног. |