Онлайн книга «Жаркая неделя»
|
– О-о-о… – По крайней мере, не было до этого дня. У меня никогда не было времени на романы – да и особого интереса тоже, честно говоря. Я был полностью погружен в бизнес. – Но ведь твоя корпорация фактически самоуправляется теперь, когда она так успешна. Благодаря тебе, кстати. Он помолчал, помрачнев: – Не только мне. – Я не понимаю… – прошептала Стар. Проведя ладонью по лицу, Кэллам закрыл глаза, но тут же распахнул их, когда она потянулась к нему, желая успокоить. Пустота, отразившаяся в его взгляде, отозвалась болью в ее сердце. – Я взял на себя обязанности своего старшего брата Арчи, когда он… погиб. – Мне очень жаль. Сколько тебе было лет? – Девятнадцать. – Черт побери! Наверное, тебе пришлось нелегко… Кэллам кивнул. Застарелая боль исказила его черты. – Это была моя вина, – прошептал он. Девушка настороженно подобралась: – Что ты имеешь в виду? – Я отрывался с друзьями. Мы пили, шумели, задирались. Нас задержали за нарушение общественного порядка и посадили в обезьянник, чтобы хорошенько проучить. – Его губы дернулись. – Я позвонил Арчи, как делал всегда в подобных ситуациях. Брат… погиб в автокатастрофе по дороге в участок. От неприкрытой боли, которая сейчас читалась на лице Кэллама, у Стар сжалось сердце. Она ласково погладила его по щеке: – Такие вещи иногда случаются. Ты не можешь все контролировать. – В одно мгновение Стар поняла, что на самом деле скрывалось в его одержимости своей работой, в стремлении преуспеть во всем. – Ты считаешь себя виноватым… Только когда его глаза расширились, а губы приоткрылись, она осознала, что сказала это вслух, и отвесила себе мысленную затрещину за такую толстокожесть. – Прости, пожалуйста, я не хотела… – Не извиняйся. Ты права. – Кэллам покачал головой. – Арчи был лучшим директором корпорации «Картрайт» за все время ее существования, и я провел половину жизни, пытаясь загладить свою вину и сделать нашу компанию лучшей. – А другие родственники у тебя есть? – Мой младший брат Райс справился со своим горем, фактически убежав из дома, а родители сейчас обосновались в Лондоне. – И ты их совсем не видишь? – Папа по-прежнему активно занимается бизнесом за границей, но мы не очень близки. – А маму? Райса? – Мама винит меня в смерти Арчи. Мы не разговаривали с того самого дня. Райс иногда звонит. Стар хотела узнать, что сделало Кэллама таким правильным и безупречным? Что ж, теперь ответы у нее есть. Жаль только, что вместе с этим открылась застарелая душевная рана, которую Стар не надеялась залечить. Если только ей удастся отвлечь его… – А мои родители давно умерли, но мы тоже не были особенно близки. Они были довольно странные. Актеры. Жили только для того, чтобы реализовывать каждый свой безумный каприз, постоянно ездили на прослушивания и таскали меня за собой по всей стране. – И тебе это не нравилось? – Ну конечно! Все, чего мне когда-либо хотелось, – это иметь свой дом, свое место, где у меня будут настоящие друзья. Знать, что я каждый вечер буду возвращаться в свою комнату, где смогу расслабиться, не боясь обнаружить там собранный чемодан. – Так вот почему ты так любишь этот коттедж? Девушка кивнула: – Я думала, что наконец-то обрела свой дом в Сиднее, со своим… бывшим приятелем. Я работала до изнеможения, платила по счетам, поверила, что он создаст новую танцевальную студию для нас обоих. А он все разрушил… – Крепкое ругательство Кэллама заставило ее улыбнуться: – Да, он тоже любил так выражаться. Я, как дура, верила каждому слову, которое слетало с его лживого языка. Он говорил, что любит меня и сделает настоящей звездой. Что, если я буду платить ренту, он начнет откладывать свои деньги, чтобы через несколько лет открыть студию… – И?… Кэллам мягко прикоснулся к ее руке. – И он меня обманул. Угрожал, что сделает все, только бы лишить меня работы, если я от него уйду, а когда я это сделала и попросила его вернуть половину той суммы, которую платила за квартиру, оказалось, что Сержио бывает верен слову. – Но ведь это были твои деньги… – Технически – да, мы фактически сожительствовали, поэтому половина суммы должна была быть моей. Но мне совершенно не хотелось таскаться по судам, а Сержио именно этого и добивался. Он сохранил все – Этот мерзавец воспользовался тобой! Просто позволь… – Нет. – Стар подняла руку, желая оставить прошлое позади раз и навсегда. – Я уехала из Сиднея именно для того, чтобы забыть об этой истории. Мир танца очень тесный. Сержио знает владельцев всех крупных студий. Я не могу рисковать своей карьерой из-за какого-то ублюдка, как бы сильно ни хотелось ему досадить. – Но ведь есть что-то, что можно сделать? Ты обращалась к адвокату? Или… – Нет, стоп! Ты опять ведешь себя как босс. – Привычка. Извини. Стар обожала мужчин, которые умели признавать свою неправоту. Если говорить еще точнее, она обожала именно – Сидней остался в прошлом. Когда я начала работать с тобой и переехала в коттедж, то впервые за долгое время снова почувствовала себя в безопасности. – Можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь… Стар одарила его выразительным взглядом: – Дело не в коттедже. Дело в тебе. Это ты заставляешь меня чувствовать себя защищенной. Не работа, не коттедж. Ты. Она придвинулась к Кэлламу и взяла его руки в свои. Стар была готова поспорить, что ее последующие слова окончательно ввергнут его в шоковое состояние. – Только приехав в Мельбурн, я поняла, что никогда не любила Сержио. Да, я обожала наш образ жизни – мы знали одних и тех же людей, вращались в одном круге, жили вместе. Я думала, что всегда мечтала именно об этом. Пока не встретила тебя… Он резким движением прижал Стар к себе, прильнув к ее губам в нежном и мягком поцелуе. – Я влюбился в тебя, – выдал он, оторвавшись от ее рта. – Тут мы с тобой солидарны. Ее лукавая ухмылка точно отражала выражение его лица, когда оба они удивленно уставились друг на друга. Стар почувствовала, что ее сердце расширяется, не в силах вместить столько чувств одновременно. – И что мы будем делать теперь? Мужчина нежно провел по ее полной нижней губе большим пальцем. – Как думаешь, справишься с бурным и долгим романом? |