
Онлайн книга «Пять шагов по облакам»
![]() — Ничего я не позабыла, Лев Валерьянович! Я еще пока в своем уме. И вдребезги не напивалась, не надейся. Торц широко развел руками, словно огорчаясь, что больше он уж точно ничем помочь не может, чем же тут поможешь? — Роман? — резко отвернувшись от Торца, спросила Лера. — Соображения? — Никаких. — Саша? Константинов не мог ее подвести. Ну, не мог, и все тут!.. Он спинным мозгом чувствовал ее состояние — осталась один на один с неведомым противником, и все отступили, никто ни при чем, она одна на арене, и непонятно, что будет дальше, и не превратится ли арена в площадку, куда на потеху публике выпускают голого слабого человека, и с другой стороны у клетки падает решетка, и, жмурясь от солнца и предстоящего удовольствия, на песок выбегает парочка голодных львов! — Лер, у меня есть… мысли, — сказал креативный директор значительно, хотя никаких таких мыслей у него не было, кроме единственной — о Тамиле Гудковой. — Но, с твоего разрешения, я тебе их попозже изложу. Тет-а-тет, так сказать. Лера пожала плечами. Поведение Константинова ее пугало — как будто он в одну секунду, подверженный законам неведомой телепортации, оказался по другую сторону баррикады, а она даже не могла взять в толк, из-за чего так вышло! Больше спрашивать было не у кого, ибо на совещании присутствовали только эти четверо, и Лера задумчиво оглядела всех по очереди. — И что будем делать? Финансовая служба «России Правой» требует вернуть деньги, которые они якобы заплатили нам в тот же день, когда Лев Валерьянович подписал договор. Мы никаких денег не получали. — Она вытянула шею, над плечом Константи нова пристально посмотрела на Торца, спросила громко, как у глуховатой старушки: — Да, Лев Валерьянович?! Денег от «России Правой» мы точно не получали?! — Нет, нет, — солидно и благожелательно сказал Тори. — Никаких денег! Ни счета-фактуры, ни платежек, ничего нет. И наш банк подтвердил, что ничего на наши счета не приходило! — Тем не менее они мне названивают с одним вопросом — где деньги? Если не вернете, говорят, мы такой шум в прессе поднимем, что вам мало не покажется! Я отвечаю, что денег нам никто не переводил, у нас и документы соответствующие есть. — А они что? — Это Константинов спросил. — А они говорят, что лично Герман Садовников перевел нам эти деньги! Или контролировал их перевод, и то, что у нас нет документов, — это подлог! Константинов постучал ручкой по зубам — была у него такая привычка. Тамила всегда ругалась. — Лер, а если это просто… кидалово? — Саша, я не люблю таких выражений! — Да, прости. Если это просто… ну, игра такая! — Какая игра?! — простонала Лера. — Кто в нее играет?! — Садовников. — Он номер! Застрелили его! Ты ничего про это не знаешь?! — Я знаю. Но он мог затеять какую-нибудь аферу, именно денежную, и не довести ее до конца. По уважительной причине. Застрелили — причина весьма уважительная! — Что вы, ей-богу, Александр!.. — пробормотал Левушка Торц. — С одной стороны, «Россия Правая» и ее лидер решили кинуть нашу газету, так сказать, в идеологическом смысле, а с другой… в денежном тоже! Лера подумала немного. — Не знаю, как именно они собирались нас кинуть. Документов-то нет! Нету! А Боголюбов мне сообщил, что «Россия Правая» с нами ничего подписывать не собиралась и даже больше, уже подписала договор с ним на проведение предвыборной кампании их лидера, то есть Германа Садовникова. Получается, что Герман Ильич играл во все ворота, что ли? — А Боголюбов не врет? — Нет, Саша! — в сердцах сказала Лера. — Вот если бы ты на телефонные звонки отвечал, идиотских вопросов не задавал бы! Боголюбов в той же самой заднице, что и мы! Только мы, так сказать, несколько больше в нее углубились. — Это точно. — Боголюбов напуган, и именно поэтому он пообещал свести меня с Башировым. — Пообещать не значит жениться, Лера! Давай правде в глаза смотреть! Вряд ли Баширов станет с тобой разговаривать. У вас… статусы разные и положение в пространстве. — Баширов ждет меня послезавтра в три в ресторане «Лермонтов» на Тверском бульваре, — скучным голосом сообщила Лера Любанова. — Звонили из его секретариата. Просили не опаздывать и быть готовой к тому, что его охрана меня обыщет. Константинов длинно присвистнул, Полянский приоткрыл рот, и Лев Валерьянович, как курица крыльями, всплеснул руками, очевидно, выражая таким образом крайнее изумление. Он вообще большинство своих чувств выражал руками. На спокойном, белом, значительном лице, чем-то напоминавшем лицо Садовникова, ничего не отражалось. — Быть такого не может. — Тем не менее так и есть, Саша. И мне нужно понять, что именно я стану ему говорить! — Ты у него спросишь: Ахмет… как вас там… Вагранович?.. — Баширов Ахмет Салманович, и не придуривайся ты, ради бога, Константинов! — Ты у него спросишь: господин Баширов, не вы ли приказали замочить депутата и сами пришли посмотреть на процесс, скажем так, замачивания? А если вы и не замочили, то, может, знаете, кто это сделал?.. — Спасибо, — сказала Любанова. — Все свободны. Константинов вдруг опомнился, сообразил, что наговорил лишнего, и сделал движение подсесть к ее столу, но она его остановила: — Я сказала — все свободны. Всем спасибо. — Лера, ты неправильно меня поняла. — Я все правильно поняла. О своем решении в отношении данной конфликтной ситуации я сообщу, когда ситуация будет ликвидирована. Поэтому все по местам. Сейчас же! Полянский встал и вышел, следом за ним величественно удалился Торц, а Константинов все медлил. Лера встала и пошла к двери, выходящей «на крышу». — Саша, я не могу с тобой разговаривать, — сказала она и взялась за ручку и потянула ее на себя. — Извини. — Лер, но я… Дверь в приемную ни с того ни с сего широко распахнулась, и в кабинет влетела Марьяна. От сквозняка внутренняя дверь открылась и сильно стукнула Любанову по спине. Она покачнулась на тоненьких, высоченных каблуках, и Константинов подхватил ее. Она стряхнула его руку. — Ты что? — заорала она на Марьяну. — Тоже спятила, как все тут?! — Валерия Алексеевна, — пробормотала Марьяна, тараща прекрасные глаза. — Тут у меня… у меня… в приемной… |