Книга Хроника гнусных времен, страница 44 – Татьяна Устинова

Длинноногая красотка в умопомрачительном пиджаке приближалась к ним из-за стеклянной перегородки и улыбалась всеми зубами, а у нее за спиной мигали компьютеры, и серьезные дяденьки в офисных костюмах, не отрываясь, смотрели в экраны. Было еще несколько лысых и очкастых молодых людей в мешковатых шортах, тоже очень серьезных.

— Очнись, — попросил Кирилл, — давай. Вспомни. Ты можешь.

Она посмотрела на него.

— И вспоминать нечего, — пробормотала она, краем глаза следя за красоткой и чувствуя себя все хуже, — три года назад. Летом. В июне началось, в июле закончилось. А что ты хочешь?..

— Здравствуйте, — сердечно сказал Кирилл красотке, — мне нужно посмотреть «Милицейскую газету» за июнь — июль девяносто восьмого года. Это можно как-нибудь устроить? И еще за август, пожалуй.

Может, красотка и удивилась, но никак этого не продемонстрировала.

— Если она есть в Интернете — конечно, — сказала она дружелюбно. — Если нет, тогда не знаю, чем смогу помочь.

— Если нет, найдите библиотеку, в которой есть подшивка. Хорошо?

— Конечно.

— Номер пятьсот семь. Меня зовут Кирилл Костромин. Вы позвоните, когда найдете?

Красотка быстро черкнула что-то на бумажке, встряхивая белоснежными манжетами.

— Конечно.

— Спасибо.

Настя считала, сколько раз было произнесено слово «конечно» в двадцатисекундном разговоре, но почему-то сбилась.

— Пошли. — Он снова потянул ее, но она вырвала руку.

— Что ты все время меня тащишь!

— Я побуждаю тебя к ходьбе, — объяснил он серьезно, — сегодня у тебя с этим процессом проблемы. Хотя, как правило, ты не ходишь, а летаешь. Наша остановка. Выходи.

Номер был роскошный. Такой роскошный, что Настя, оглядевшись по сторонам, храбро спросила:

— А фонтан с живыми рыбками где? Неужели ты живешь в номере без фонтана?

— Ваша ирония неуместна, — ответил он и захохотал, — и постарайся не отравить мое гомерическое веселье своим постным видом. Не надо никаких ассоциаций с Джулией Роберте из фильма «Красотка».

— Откуда ты знаешь? — буркнула она.

— Я очень умный. Я тебе уже об этом говорил. Сначала мы будем разговаривать, потом валяться, а потом пойдем в бассейн и ужинать.

С этой секунды все стало легко.

— Ну уж нет, — заявила Настя, прыгнула на него сзади и обняла руками и ногами. И сунула руки под льняную рубаху — неизвестно какую по счету. И уткнулась носом во влажную шею. И поцеловала за ухом.

И все разговоры пришлось отложить.

— Давай не поедем обратно, — предложил он, поглаживая атласную спину, — давай жить здесь.

— Мы не можем, — сказала она серьезно и, приподнявшись на локтях, посмотрела ему в лицо близорукими, очень зелеными глазами, — у нас дело.

Он и сам знал, что «у них дело», и это было серьезное дело. Гораздо серьезнее, чем он предполагал сначала.

— Расскажи мне, — попросила она, — можешь?

Кирилл приподнялся и, пошарив рукой, перекидал за спину подушки. Уселся и подтянул Настю к себе.

— Дать сигареты? — спросила она и улыбнулась от того, что уже знала — без сигареты он не может думать.

— Самое плохое, — начал он, прикурив, — что я пока толком не понял, что может быть мотивом. Деньги? Основная часть наследства досталась тебе, но ты вряд ли убила свою бабушку.

— Нет, Кирилл, — сказала она тихо, — я ее не убивала.

Ей отчаянно не хотелось его слушать. Что бы он ни сказал — все было плохо. В деле была замешана ее семья, близкие люди, которых она любила. Одних меньше, других больше, но любила. Она затеяла все, и ей теперь предстоит принимать решения, но джинн уже вырвался из бутылки, и загнать его обратно она не сможет, как бы ей этого ни хотелось.

Она жалела, что выпустила джинна, мечтала, чтобы его вовсе не было, и твердо знала, что доведет дело до конца.

Ради бабушки.

Только вот как понять, нужно это бабушке или она предпочла бы, чтобы внучка жила в нормальном, спокойном, привычном мире, ничего не зная о том, что один из самых близких людей — убийца?

— Есть несколько сложных моментов, к которым я пока не знаю как подступиться. Начнем с более или менее очевидных. Первый. В соседнем доме кто-то живет.

— Никто там не живет!

— Живет. Я видел человека, который наблюдал за мной.

— Человека?! — переспросила Настя с изумлением.

— Просто силуэт в окне. У меня стопроцентное зрение, я начинал водителем, и мне никогда ничего не мерещится. На соседнем участке стоит совсем новая собачья будка, а собаки нет. Где она? Зачем ее прячут в доме? Почему она не бегает по улице?

— Может, это домашняя собака?

— Для домашней собаки незачем строить будку на улице. Второй момент. Твоя бабушка написала в дневнике, что ее беспокоят Настя, Сергей и Людочка. Предполагается, что мы знаем, из-за чего ее беспокоили Настя и Сергей. Настя — из-за Киры, а Сергей — из-за Муси. Правильно?

— Ты и про Мусю догадался?

— Я не догадывался, просто увидел, как они целуются у гаража. Я сидел в георгинах, а потом меня застукала тетя Александра и решила, что я собираюсь покуситься на единственное богатство бедной девушки.

— Кирилл!

— Ну вот, — продолжил он торопливо, — совершенно непонятно, кто такая Людочка. Я специально не спрашивал, но никто ни разу не упомянул в разговоре такое имя. Странно еще, что она упомянута вместе с вами. Как будто она родственница. Вспомни еще раз, у вас точно нет в семье Людочки?

— Нет, — сказала Настя задумчиво, — точно нет.

— Третий момент. Из одной арабской книги, которая досталась в наследство Сергею, вырваны листы. Так, что даже переплет развалился. Сергей эту книгу не читал, только картинки смотрел, когда был маленький, но полтора месяца назад брал ее в руки и утверждает, что она была целая. Кто и зачем вырвал листы из никому не нужной арабской книги? Что это за листы? Текста на них не было, потому что страницы идут подряд. Значит, иллюстрации? Какие?

— Ты думаешь, это имеет отношение? — спросила Настя с сомнением. — А она не могла просто так… испортиться?