Книга Тайный орден, страница 78 – Тимур Лукьянов

Адамуса и их лошадей, всего получалось тридцать всадников и шестьдесят свободных

лошадок.

Рыцари в прочных кольчугах и шлемах, опоясанные мечами, при щитах, уже

оседлали своих боевых коней и теперь с достоинством восседали в высоких седлах,

держа кверху длинные копья с развевающимися на концах синими с голубым

вымпелами Шампани, да и все оруженосцы были превосходно вооружены, почти что

не уступая в экипировке рыцарям. Убедившись, что отряд готов к выступлению, Гуго

поднял небольшой, удобный в дороге сигнальный рог, отделанный серебром, только

что подаренный ему в момент прощания Андре де Монбаром, и затрубил. Несмотря на

небольшие размеры рога, звук его был достаточно сильным и чистым. В ответ

заиграли большие рога на башнях, и подъемный мост начали опускать, и,

одновременно с этим, тяжелая решетка перед воротами, медленно, со скрежетом,

поползла вверх. Наконец, четверо невыспавшихся сержантов сняли засовы с самих

ворот и развели в стороны их тяжелые створки.

Гуго первым выехал за ворота. Следом за ним тут же последовал проводник Яков.

А почти сразу же за воротами замка к голове отряда подъехали еще два всадника.

Одним из них оказался сухощавый пожилой монах Адамус в сером шерстяном плаще

с капюшоном поверх монашеской рясы. Он так уверенно сидел на гнедом коне, что, не

взирая на одеяние, бывалый кавалерист просматривался в нем с первого взгляда.

Вторым всадником был огромный и свирепый, как сначала издалека показалось де

Пейну, присланный графом оруженосец с запасными лошадьми, держащий в руках

большое синее знамя Шампани, надежно укрепленное на древке длинного копья под

обоюдоострым стальным наконечником. При ближайшем рассмотрении этот

знаменосец оказался человеком лет двадцати пяти с хищным ястребиным профилем и

копной светлых волос, торчащих в разные стороны из-под небольшого но прочного

шлема. Вооружение его, конь и одежда были весьма добротными, но, конечно,

золотых шпор и рыцарского пояса Гуго на незнакомце не увидел, потому что

оруженосцам не полагается их носить.

Поздоровавшись с вновь прибывшими, Гуго подъехал вплотную к рослому

оруженосцу со знаменем и, пустив свою лошадь шагом рядом с его конем,

осведомился, как зовут воина.

— Многие называют меня Хромой Джек. Под этим именем меня знают в Труа.

Года три назад из-за раны я долго хромал. Потом хромота почти прошла, но прозвище

приросло ко мне. Вы тоже, если хотите, можете меня так называть, я привык и не

обижусь. Но настоящее мое имя Джеральд Уильям Ридженальд третий. — С

достоинством сказал оруженосец, произнося слова со странным акцентом.

— Откуда вы, Джеральд?

— Моя матушка бежала из Англии, а отец, старшие братья и все остальные

близкие мои родственники со стороны отца погибли, когда трижды проклятый

Вильгельм разгромил Гарольда при Гастингсе. Я был младенцем тогда и не помню

ничего этого. Детство мое прошло в Ирландии, где мы скрывались от шпионов

Вильгельма у дальних родственников матушки. Но отношение к нам с их стороны

было весьма пренебрежительным и там нас ничего хорошего не ждало. Когда мне

исполнилось шестнадцать лет, бедная матушка моя умерла. После ее кончины я

продал ее драгоценности, купил себе оружие и решил попытать счастья во Франции,

поскольку в Англию для Ридженальдов пути закрыты. Почти пять лет скитался я по

разным местам, промышляя наемничеством, пока не поступил простым солдатом в

войско графа Шампанского. Юному Гуго де Блуа я, наверное, чем-то понравился. И

уже без малого три года я служу шампанскому графу и выполняю его личные

поручения. Теперь вот граф назначил меня вашим оруженосцем и проводником в

предстоящем походе. Граф доверяет мне, и это большая честь для меня. Хотя,

конечно, самая большая моя мечта стать рыцарем, но я чужеземец и, наверное,

поэтому все еще не посвящен.

— Я слышал о вас, сударь, граф сказал мне, что вы были серьезно ранены

после похода в Испанию с одним еврейским купцом.

— Сознаюсь, я упросил графа позволить мне ехать с вами, так как хочу кое с

кем поквитаться в Испании.

— Но мы едем не ради того, чтобы затевать ссоры.

— Я знаю, сир. Но я имею в виду тех самых людей, которые захватили этого

толстого еврейского купца Эфраима, выручать которого мы сейчас едем.

— Тише. Об этом в отряде пока никому ни слова. Лишь проводник и капеллан

знают о цели экспедиции, но они предупреждены и не проболтаются раньше времени.

Остальным я должен сказать, только когда доберемся, это приказ графа. Пока что они

знают, что мы едем в Испанию биться с маврами. И ты не должен говорить им другое.

— Хорошо, мессир де Пейн.

— Зови меня просто Гуго.

— Хорошо, мессир Гуго.

— Так что там все-таки случилось с купцом? Как его захватили?

— Они устроили засаду в узком месте торговой тропы на перевале. Враги как

из-под земли появились сразу со всех сторон. То был разный сброд. Не только мавры

и сарацинские наемники с Востока, но, я уверен, что видел и кое-кого из христиан.

Это были контрабандисты Пиренейских гор. Раньше я слышал о них, но столкнулся с

ними впервые. Я сопротивлялся, я пытался отбиться, срубил человек шесть, но их

было там слишком много. К тому же, мне в правый бок воткнулась стрела. Кольчуга

подвела: разошлись звенья. И только тогда, уже со стрелой в боку, я развернул коня и

один вырвался из той свалки. Хорошо еще, что конь серьезно не пострадал, отделался

несколькими царапинами. Всех остальных охранников купца, а нас было семеро,

положили на месте. Последнее, что я там видел, это как купца стащили с лошади и

поволокли куда-то, а он все кричал мне, звал на помощь. А я ничего не мог сделать. Я

спасал свою шкуру. Я удирал. И враги не догнали меня. Наверное, я поступил подло.

Ведь по правилам рыцарской чести следовало бы, скорее, погибнуть там. Но, если бы