Онлайн книга «Тайный орден»
|
воспротивился... —Да ладно, сказки-то рассказывать. — Перебил де Бов. — Бесы все эти старые боги. —Бесы или нет, я не знаю, но наши деды верили в них… — Сказал Озерик. —Это любой христианин знает, что бесы. Дикий же вы народ! — Вставил Фридерик де Бриен. —Почему? —Да потому, что вот у нас во Франции даже деды наших дедов верили только в Иисуса Христа. —А деды наших дедов просто не знали о Нем, а то, конечно, тоже уверовали бы еще раньше вашего. Ведь Он пришел на юге, и вы, франки, оказались намного ближе… —Ерунда, просто вы, северяне, слишком любите держаться за старое. — Сказал де Бов. —Можно подумать, что франки лучше… — Обиженно произнес Озерик. —Помолчите вы все, оставьте в покое этого парня, лучше послушайте, что скажу вам я, старый викинг. — В беседу рыцарей встрял Хельге Гундесван, чистокровный норманн, седой воин с косым шрамом на лбу, много лет прослуживший верой и правдой герцогу Вильгельму, а затем изгнанный из его армии, как говорили, за затеянную Гундесваном драку, в которой погибли несколько приближенных герцога. Разгневанный Вильгельм изгнал ветерана, оставив ему только коня и оружие. Но и этого Гундесвану вполне хватило. Покинув пределы владений герцога Вильгельма, Гундесван какое-то время вел жизнь странствующего рыцаря, участвуя в турнирах в разных местах Европы, а затем, когда он почувствовал, что возраст постепенно берет свое, и силы уже не те, случайно прослышав, что новый граф Шампанский набирает дружинников на хороших условиях, приехал в Труа и поступил на службу. Хельге и сейчас, в свои пятьдесят три, выглядел грозно и был страшен в битве. Его рост позволял возвышаться на поле боя почти над всеми и наносить удары тяжелым боевым топором с широким лезвием, сверху, прямо по головам врагов. И если такой удар попадал в цель, защиты от него не было: щиты рассыпались в щепки, мечи ломались, а шлемы сплющивались и лопались. И потому, хоть Хельге Гундесван и не был франком, в дружине его уважали. И вот сейчас, обычно очень молчаливый, Гундесван вступился за Озерика: —Когда-то, давным-давно, за многие тысячи лет до Рождества Христова мир действительно был другим. И наши песни и сказания давних дней еще хранят память о тех временах, когда ходил по земле великий воитель Сигурд, когда ковали свои мечи гордые Нибелунги, когда в глубине подземных чертогов добывали сокровища гномы, а в зачарованных замках среди дремучих лесов и в неприступных горных долинах жили ясноглазые эльфы, владеющие волшебством и умеющие делать клинки, светящиеся во мраке. Но могучий враг пришел в мир и начал войну. И страшной была та война. Ибо тот враг был врагом самой жизни. И не один он был. Множество невиданных злобных тварей пришли в мир вместе с ним. Драконы, гоблины, свирепые великаны и злые тролли наступали во вражеском войске, попирая мирные земли. Великим было противостояние с тем врагом. Пали крепости эльфов, и последние из них покинули этот мир. Огнедышащие драконы полностью уничтожили народ гномов. И от тех, кто сгорал в драконьем пламени, не оставалось даже костей. И только люди смогли устоять. Но ужасной для всех была последняя битва. Обе противостоящие армии оказались разгромленными, но никто так и не победил. Все великие воители людей погибли, но и враг был повержен, а его твари уничтожены или изгнаны в самые глухие места. Даже сама земля не выдержала последствий того страшного кровопролития: начались моровые болезни, землетрясения, наводнения и все закончилось Всемирным Потопом. А выжившие народы перемешались друг с другом. И с тех пор нет больше ни явного добра, ни явного зла на земле. Все смешалось с тех пор, и все умалилось, все измельчало: и добро, и зло, и, даже, человеческая жизнь, которая стала очень короткой. И наши старые боги — это просто память народа о том древнем времени и нельзя за это нас осуждать. Иисус Христос пришел в этот мир, чтобы возродить добро в людях. И все добрые люди приняли веру в Христа. Но Он ведь пришел совсем недавно: еще и двадцать поколений с тех пор не минуло. —Да какое право имеет этот язычник вообще рассуждать о Христе? И что это он там несет о каких-то гномах, драконах, эльфах и великанах? По-моему, самое время его проучить! — Возмутился великовозрастный забияка де Бов, которому выпитое вино ударило в голову. —Это кого ты назвал язычником, жирная свинья?! — Взревел Хельге, поднимаясь в полный рост и сжимая свои огромные кулаки. —Хватит спорить, давно пора спать, — неожиданно вмешался Гуго де Пейн в перебранку рыцарей, которая начала уже подходить к опасной черте, после чего могла разразиться серьезная ссора с нешуточной потасовкой и даже с кровопусканием. —А ты бы лучше помолчал, шателен! Наши споры — это наше дело, и тебя они не касаются, молод ты еще. — Дерзко бросил ему толстый де Бов. —Волею графа Шампанского я командир этого отряда, и я обязан не допускать ссор между моими людьми, а вы, сударь, как я вижу, как раз ссоры и ищите. Неужели же вы хотите ослабить всех нас раздорами перед лицом грядущей битвы с неверными? — Глядя прямо в маленькие глаза на широком квадратном лице де Бова, сказал Гуго. Хельге молчал, разжав кулаки и внимательно глядя на молодого шателена Пейна. Несколько затянувшихся мгновений Гуго де Пейн и Эндрю де Бов буравили друг друга глазами, затем де Бов уступил. —Говорить ты умеешь, шателен, но посмотрим, чего будут стоить твои слова, когда дело дойдет до мечей. Пока что я видел только, как ты с лошади на турнире упал, — проворчал де Бов, набычившись, опустив свою большую голову и с вызовом, исподлобья глядя на молодого командира. —Что ж, вот и посмотрим, упаду ли я снова с лошади или нет. А сейчас я |