Онлайн книга «Уже мертва»
|
"Ты просто сексуально озабоченна, Бреннан", – усмехнулся голос моего разума. Я откусила еще кусок бутерброда. В моем воображении вдруг возник другой Пит. Ночи, проведенные в гневе. Нескончаемые споры. Ужины в одиночку. Холодные волны обиды, остужающие пыл страсти. Я хлебнула колы. Почему мысли о Пите посещали меня так часто? "Если шанс на восстановление отношений у нас есть..." – прозвучало в моем мозгу. Нет уж, спасибо, воспротивилась я. Попытка передохнуть и расслабиться не увенчалась успехом. Я взяла со стола распечатку, сделанную Люси, и еще раз просмотрела списки, стараясь не капнуть на них горчицей. Меня заинтересовали те строчки, которые Люси, по-видимому, посчитав лишними, зачеркнула карандашом. Из чистого любопытства я стерла ее пометки ластиком и прочла написанное под ними. В двух случаях речь шла о телах убитых, засунутых в бочку и залитых кислотой. Это касалось выяснения отношений торговцев наркотиками. Третий пункт озадачил меня. Дело 1990 года, вскрытие трупа производил Жан Пелетье. Коронер не указан. В колонке "имя" значилось: обезьяна. Других данных, в том числе даты рождения, даты проведения аутопсии и причины смерти, не указывалось. Это дело было включено в список, который Люси получила, введя в качестве ключевых слова "расчленение после наступления смерти". Съев круассан, я опять направилась в центральный архив и нашла папку с документами по этому делу. Она содержала всего лишь полицейский отчет, единственный лист с пометками патологоанатома и конверт с фотографиями. Я просмотрела все это и пошла искать Пелетье. – Вас можно на минутку? – обратилась я к его спине. Он выпрямился, отстраняясь от микроскопа. В одной руке очки, в другой – ручка. – Входите, входите. Если преимущество моего кабинета заключалось в виде из окна, у Пелетье был простор. Он пересек свое царство и указал мне на стулья у письменного стола. Перед ними стоял еще один маленький столик. Засунув руку в карман лабораторного халата, Пелетье извлек пачку "Морье" и протянул ее мне. Я покачала головой. Это повторялось в сотый раз. Ему было прекрасно известно, что я не курю, но он всегда считал своим долгом предложить мне сигарету. Наверное, тоже любил свои привычки, как Клодель. – Чем могу быть полезным? – Меня заинтересовало одно дело. Вскрытием занимались в девяностом году вы. Он закурил. – Это было так давно, моя дорогая! Я, наверное, ничего уже не помню о том вскрытии. Иногда я забываю собственный адрес. Лицо Пелетье приняло заговорщическое выражение. Чуть подавшись вперед, он прикрыл рот ладонью и прошептал: – Я всегда записываю его на спичечных коробках. На всякий случай. Мы оба рассмеялись. – Доктор Пелетье, я уверена, что вы помните все, о чем хотите помнить. Он с невинным видом пожал плечами и покачал головой. – В любом случае я принесла с собой документы. – Я раскрыла папку. – Согласно полицейскому отчету труп был найден в спортивной сумке за автовокзалом "Вояжер". Какой-то прохожий приоткрыл сумку, надеясь по ее содержимому разыскать владельца. – Какой честный! – Ему не понравился запах, который тут же ударил в нос. По его словам... – Я разыскала соответствующий кусок в отчете, чтобы зачитать дословно. – "Из сумки повеяло духом сатаны, этот дух мгновенно обволок мою душу". Конец цитаты. – Поэт. Мне понравилось, – произнес Пелетье. – Интересно, как бы этот парень высказался, если бы увидел мои шорты? Я не обратила на его шутку внимания. – Он отнес сумку диспетчеру, а тот вызвал полицию. В сумке обнаружено разрезанное на части и завернутое в скатерть человеческое тело. – А, да. Помню, – сказал Пелетье, указывая на меня желтоватым пальцем. – Ужасно. Безумно. – Его лицо перекосилось. – Дело терминальной обезьяны. – Значит, я правильно поняла то, что написано в вашем отчете? Он вопросительно поднял брови. – Это и вправду была обезьяна? Пелетье мрачно кивнул: – Капуцин. – Почему же ею занималась лаборатория? – Она была мертвой. – Ага. – Комедия. – Но коронер-то тут при чем? Наверное, он увидел что-то особенное в выражении моих глаз, потому что ответил вполне серьезно: – Кто-то содрал с обезьяны шкуру и разрезал тело на части. Копы подумали, что это недоношенный человеческий плод или новорожденный ребенок, вот и прислали содержимое сумки к нам. – Вы не обнаружили тогда ничего странного? Я сама не понимала, что хочу услышать. – Не-а. Обыкновенная разрезанная обезьяна. Уголки его губ дрогнули. Я знала, что задаю тупые вопросы. – В том, каким образом обезьяну разрезали, вам ничего не показалось необычным? – Нет. Обезьян всегда расчленяют одинаково. Разговор постоянно сводился к шуткам. – А кому принадлежал капуцин, удалось узнать? – Да. В газете появилась заметка, и вскоре нам позвонил какой-то тип из университета. Биолог, зоолог или что-то в этом роде. Англофон. А, вот еще что! Он прошел к столу, выдвинул один из ящиков, порылся в нем, достал стопку визиток, связанных резинкой, вытащил одну из них и протянул мне. – Вот этот парень. Я видел его, когда он приходил для опознания погибшей. Я прочла надпись на карточке: Паркер Т. Бейли, доктор философии, профессор биологических наук. Монреальский университет, провинция Квебек. Ниже были указаны номера телефонов, факсов, электронный и обычный адреса. – И как же все это произошло? – Этот джентльмен содержит обезьян в университете для проведения каких-то исследований. В один прекрасный день он, как обычно, явился на работу и обнаружил, что одной подопытной не хватает. – Ее украли? – Украли? Освободили? Или она сама сбежала? Кто же вам ответит? Может, обезьяна решила сходить в самоволку. По-французски последнее слово прозвучало странно. – Значит, этот человек прочел о найденном трупе обезьяны и позвонил? – Так точно. – И куда ее дели? – Обезьяну? Я кивнула. – Мы отдали ее... Он махнул рукой, указывая на визитку. – Доктору Бейли, – подсказала я. – Именно. Других родственников у нее не оказалось. По крайней мере в Квебеке. |