Книга Герцог и я, страница 39 – Джулия Куин

— Совсем нет. Он же отсутствует.

— Ничего подобного. Он здесь.

Хотя Дафна хорошо знала, что любимым развлечением Колина (после игры на скачках и беготни за распутными женщинами) было поддразнивать свою сестру, она все же не могла сдержаться и не без волнения переспросила:

— Ты не выдумываешь?

Он состроил обиженную мину и, кивнув в сторону входной двери, торжественно произнес:

— Видел собственными глазами четверть часа назад. Что? Как пишут в стихах, «забилось учащенно сердце»?

Пропустив колкость мимо ушей, она ответила:

— Просто он говорил мне, что не собирается на сегодняшний вечер.

Колин подмигнул ей:

— Тогда что здесь делаешь ты?

Имитируя возмущение, она сказала:

— Моя жизнь не вращается вокруг Гастингса, чтоб ты знал.

— В самом деле, дорогая сестрица?

Ну что за нахальный тип! И какой проницательный, несмотря на молодость!

— Да, в самом деле, — упрямо подтвердила она, утешая себя тем, что вовсе не солгала, потому что жизнь ее действительно идет в стороне от Саймона, хотя о мыслях этого не скажешь.

Внезапно глаза юного шалопая сделались непривычно серьезными.

— Тебе плохо, сестрица? Скажи откровенно.

Она сделала удивленное лицо:

— Не понимаю, о чем ты…

Он усмехнулся с видом всеведущего человека:

— Прекрасно понимаешь.

— Прекрати свои глупости, Колин!

— Прекращаю, сестрица. Но советую, вместо того чтобы тратить время и силы на споры со мной, сдвинуться с места и отыскать герцога, пока его не увела какая-нибудь коварная красотка.

Дафна почувствовала, как ее тело непроизвольно рванулось с места, и испугалась, что Колин заметит это. Усилием воли она заставила себя оставаться там, где стояла.

— Ха! — сказал Колин. — Струхнула?

— Колин Бриджертон, — голосом своей матери произнесла Дафна, — ты ведешь себя как глупый противный ребенок!

Это было самым сильным проявлением негодования в ее устах по отношению к брату. Тот и сам не ждал большего, а потому только рассмеялся и затем сказал:

— А теперь держись, сестрица, так как сюда направляется сам Роковой Герцог. Так, кажется, его называют?.. Я не шучу, возьми себя в руки…

— Дафна! — услышала она голос, который отличила бы из тысячи.

Она обернулась.

— Видишь, — тоном волшебника, наколдовавшего появление Саймона, произнес Колин. — А ты не хотела верить любимому брату.

— Любимому? — с улыбкой переспросил Саймон, обращаясь к Дафне. — Неужели он заслужил такое звание?

— Только потому, что мой любимец Грегори прошлой ночью сунул мне в постель лягушку, — отвечала Дафна. — Пришлось временно лишить его этого почетного титула.

— А у Энтони ты его тоже отобрала? — не унимался Колин. — Интересно, за что?

Дафна замахнулась на него рукой:

— Ох, ступай куда-нибудь в другое место со своими шутками.

— Меня нигде не ждут, сестрица.

— Еще как ждут. Ты же обещал танцевать с Пруденс Фезерингтон. Она изнывает в ожидании.

— Никому я не обещал, ты что-то путаешь.

— Значит, тебя хочет видеть мама. Я слышу ее голос, называющий твое имя.

— У тебя слуховые галлюцинации, сестра.

— Просто у меня шум в ушах от твоей болтовни, братец. Ты мне начинаешь надоедать.

Он картинно прижал руку к груди:

— О, как ты мне ранишь сердце, Дафф! Как ты ранишь его!

Саймон посчитал возможным вмешаться.

— Вам следует выступать на сцене, Колин, — сказал он. — Вы понапрасну растрачиваете здесь ваш талант. Эдмунд Кин [6] умрет от зависти, как только вы ступите на подмостки.

— Интересная мысль, — задумчиво произнес Колин. — Я должен ее хорошенько обдумать, а потому удаляюсь. Приятного вечера вам обоим.

Он отвесил церемонный поклон и исчез.

Дафна и Саймон какое-то время молчали — то ли отдыхая от присутствия Колина, то ли находясь в некотором замешательстве.

Дафна первой нарушила молчание.

— Следующее явление, — сказала она, — приход моей матери.

— Явление третье, — подхватил Саймон с кривоватой улыбкой, — те же и Энтони.

Спасаясь от дальнейшего перечисления своих родственников, Дафла сказала:

— Не ожидала, что вы будете здесь сегодня.

Он пожал плечами, на его черном, ладно сидящем фраке появились чуть заметные морщины.

— Мне стало скучно, — ответил он с расстановкой. Она с удивлением взглянула на него:

— Настолько скучно, что вы не поленились отправиться в другой конец Лондона на нудный ежегодный бал? Простите, не понимаю вас.

— Я сам не понимаю, — сказал он миролюбиво, и это ослабило ее обиду на его ленивый тон.

— Рада, что вы пришли, — призналась она. — Здесь такая тоска.

— Неужели?

— Кроме того, меня замучили расспросами о вас.

— Неужели? — более саркастическим тоном повторил он.

— Представьте себе. И больше всех недоумевала моя мама.

— Что же так удивило эту достойную даму?

— Она всего-навсего хотела знать, почему вы после того злосчастного обеда ни разу не нанесли нам визита. — Наконец-то Дафна (призывая себе в помощь свою мать) могла задать ему вопрос, мучивший ее уже довольно долгое время.

Саймон нахмурился:

— Вы считаете это необходимым? Я полагал, что для сохранения мифа о нашем с вами романе достаточно, если буду оказывать вам явное внимание на этих чертовых званых вечерах. Разве я не делал этого?

Только сейчас она поняла, как печально могут порой звучать такие приятные слова: «роман», «внимание».

— Ваше внимание, как вы его называете, — сказала она, — может, пожалуй, обмануть кого угодно, только не мою мать.

«И не меня! Не меня!» — хотелось ей крикнуть.

— В самом деле? — спросил он чуть растерянно.

— Конечно. Особенно если ваше отсутствие у нас в доме отмечено в этой дурацкой «Хронике».

— Откуда она, эта чертова леди… как ее?..

— Уислдаун, — подсказала Дафна.

— Откуда она может знать все подробности нашей жизни? Наверное, содержит целую шайку шпионов?

— Весьма вероятно, — подтвердила Дафна. — Тем более вам следует поскорее нанести нам визит, иначе ее домыслам поверит все общество и наши усилия окажутся напрасными. Великолепный план увянет, не успев расцвести.