Онлайн книга «Песнь Огня»
|
– Вдруг оттуда покажутся горы, – вздохнул Мампо. – Может, и покажутся. Бомен и Мампо отошли уже так далеко, что остальным не было их слышно. У Мампо наконец появилась возможность сказать то, что он собирался сообщить весь день. – Я снова говорил с принцессой. Она спрашивала о тебе. – Она не принцесса. – Она думает, что ты ее избегаешь. И не понимает почему. – Не избегаю. – Избегаешь. Все видят. – Так пусть не смотрят! – разозлился Бомен. – Им-то что за дело? А тебе какое? – Никакого, – ответил Мампо. – Все, молчу. И они молчали, пока не дошли до деревьев. Под ногами что-то захрустело. Бомен наклонился и поднял кусочек бурой скорлупы, устилавшей все вокруг. Понюхал – запах острый, неприятный. Он разочарованно разжал пальцы и поднялся вслед за Мампо на гребень. – Горы видишь? – Нет, – ответил тот. Усталость окутала Бомена, как тяжелый плащ. Стоя рядом с Мампо, он устремил взор на север. Холмистая бесплодная пустошь тянулась до самого горизонта. Странники словно плыли по океану, где за высокими волнами не видно берега. Бомен обернулся и посмотрел на спутников. Отец и мать, как всегда, шагают бок о бок. Остальные идут парами и тройками, среди них его сестра-близнец Кестрель и девушка, которую Мампо назвал принцессой. Гремит повозка, за ней бредет Креот с пятью коровами. Следом – полная фигура госпожи Холиш, а там тянется цепочка детей, держащихся за руки, в том числе его младшая сестренка Пинто. Позади поспевают маленький Скуч и долговязый учитель Пиллиш; замыкают шествие Бек и Ролл о Клин с оружием наготове. Бомен понял: Мампо молчит, потому что обиделся на его резкость. – Извини, – произнес Бомен. – Просто трудно объяснить. – Ничего страшного. – Мне наверняка придется вас покинуть. Всех вас. Кто-то меня заберет, и я пойду за ним. – За кем? – Не знаю за кем и не знаю когда. Я только знаю – почему. Близится время огненного ветра. Он выжжет всю жестокость мира. И я должен стать его частью, потому что я потомок пророка. Мампо явно не увидел в этих словах никакого смысла. Бомен попробовал еще раз. – Тебе знакомо чувство одиночества? – Да, – ответил юноша. Одиночество было ему очень даже знакомо – но странно было слышать об этом от Бомена. Ведь у него есть семья. И у него есть Кестрель. – Так вот, я обречен на одиночество. Чтобы смочь оставить вас всех и… и не вернуться. Мампо повесил голову. – А Кестрель тоже уйдет? – Не думаю. Не знаю. Это решит тот, кто придет за мной. – Может, он прикажет и мне пойти с вами. Как раньше. Трое друзей… – Нет, – вздохнул Бомен. – Ты нужен здесь. Обещай мне, что будешь их защищать. Моих родителей. Сестер. Всех, кого я люблю. – Обещаю, Бо. – Ты сильный. Ты им нужен. Цепочка детей рассыпалась и пустилась наперегонки вверх по холму, старшие мальчишки Мимилиты впереди всех. Не успел Бомен и слова сказать, как Мо Мимилит схватил с земли орех и сунул в рот. – Фу! – закричал мальчик и выплюнул орех. – Фу! Горько! – Горы видишь? – окликнул Бомена снизу отец. – Нет, не вижу. Все разочарованно вздохнули. Анно предложил встать на привал под деревьями. Запыхавшаяся Пинто подбежала к брату и взяла его за руку. – Сколько нам еще идти, как думаешь? – Не знаю, – ответил Бомен. – Я не устала, я только спросила! Хотя Пинто было всего семь лет и на каждый шаг Бомена ей приходилось делать два, девочка терпеть не могла, когда ее жалели. Кестрель жестом подозвала Бомена. Ее спутница, девушка, которая когда-то была принцессой, встретилась с ним взглядом и тут же отвела глаза. Всю жизнь она была гордячкой. Теперь же, лишившись всего, даже своей красоты, она сохранила гордость, но гордость ее стала иной. Большие и блестящие янтарные глаза бывшей принцессы смотрели на мир, словно говоря: «Я ничего не прошу и ничего не жду». А шрамы! Эти мягкие багровые раны на щеках, две бороздки от скул до углов рта завораживали Бомена. Они полностью изменили когда-то прелестное личико. Человек, нанесший их, сказал: «Я убил твою красоту!», однако ему не удалось сделать принцессу уродливой, вместо былого очарования она обрела иную красоту: более суровую, зрелую, удивительную. Кестрель отвлекла Бомена от этих мыслей, заговорив о матери, которая как раз приближалась к стоянке. – Глянь на нее, Бо. Она еле идет! – Она будет идти, покуда хватит сил, – сказал Бомен. – Она сама так хочет. – Ты знаешь, что высасывает ее силы. Конечно, он знал. Пророк Аира Мантх однажды сказал: «Мой дар – моя болезнь. Предсказания убьют меня». Эту тайну знали все в народе мантхов, но никто не произносил вслух. Аира умирала от тепла, которое чувствовала на лице. – Она сама так хочет, – повторил Бомен. – Ну а я – не хочу. – Кестрель злилась на собственную беспомощность. В словах брата ей послышалось то же смирение, что и в тихом голосе матери. Словно оба решили страдать за других и добровольно принесли себя в жертву. – Лучше никогда не добраться до родины, чем видеть маму такой! – Не думаю, что у кого-то из нас есть выбор. – Тогда пусть неизбежное случится поскорее! Как можно скорее! Тук! Тук! Тук! По холодной равнине разнесся звонкий стук топора Таннера Амоса. Таннер с Мелецом Топлишем валили дерево на дрова. Кестрель вернулась к женщинам у повозки, которые уже развели костер. Госпожа Холиш пошарила среди скорлупы на земле, нашла ядрышко и после недолгого осмотра объявила: – Это кислосмольное дерево. Орехи можно есть. Бранко Так уже попробовал. – Есть? Эту гадость? Да они небось ядовитые! – А кто ест их сырыми? Нужно снять скорлупу и отварить ядра. Получится смола. – Съедобная? – спросил Анно. – Конечно. И даже очень вкусная. Анно поручил детям собрать орехи и очистить от скорлупы. Самый большой котел заполнили водой до половины и поставили на огонь. Мальчишки Мимилиты заметили, что кое-где орехи еще не упали, и полезли за ними наперегонки. – Осторожнее, мальчики! Смотрите, чтобы ветки выдержали! – Отходи! Дерево падает! За криком Таннера Амоса последовал оглушительный треск, и срубленное дерево наконец повалилось на землю. Втроем с Мелецом Топлишем и Мампо они принялись рубить ветви для костра. Госпожа Холиш сидела у котла и помешивала кипящие на небольшом огне орехи. Редок Зем распряг лошадей и отпустил их пощипать вместе с коровами скудную и жесткую траву. Женщины разложили у костра одеяла и стали шить спальные мешки к надвигающимся холодам. |