Онлайн книга «На полпути с обрыва»
|
Кора на цыпочках поднялась на первый этаж. Коридор, еле освещенный слабенькими лампочками, скрывался в полумраке. До открытого окна отсюда было недалеко. Но как раз когда она подбегала к комнате, в которой было это окно, по лестнице сверху приблизились тяжелые шаги людей в сапогах. Кора успела нырнуть в дверь и беззвучно закрыть ее за собой. Шаги проследовали мимо. Шли двое, они негромко разговаривали, словно боялись кого-то разбудить. Наверное, медсестры. Кора выбралась через окно. Дождь совсем перестал, и даже первые, самые смелые цикады короткими фразами пробовали, не застудили ли они свои драгоценные музыкальные инструменты. Трава была мокрой. Чтобы не рисковать, Кора спряталась за кустом, росшим у здания. Прожектор светил на ворота, ее выхода не ждали. Кора шла вдоль здания до тех пор, пока не поравнялась с углом барака. Теперь он прикрывал ее, и можно было смело бежать к своей комнате. Но вместо этого она остановилась у стены и с минуту просто стояла, превозмогая страшную усталость, – ноги отказывались сделать еще шаг. Совсем рядом послышался громкий шепот. Женский голос произнес: – Ты бы руки не распускал, Влас Фотиевич. Ведь окажешь мне неуважение, а как вернемся домой, я сразу могу меры принять. За мной такая сила стоит – закачаешься! – Ты чепухи не неси, крохотулечка моя. Кто их знает, здешних. Может, и у меня окажешься, подумай. Тогда я с тобой тоже строгость проявлю. Я ваших, революционеров, социалистов, на дух не переношу, виселица по вас плачет. – Осторожнее, Влас, ох, осторожнее! Не знаешь ты, сколько мы таких, как ты, на тот свет отправили! – Это за что же? – А за то, что вы долг свой слишком выполняли. – Ну и дурачье! – осерчал полицмейстер. – Мы вам – самые главные специалисты. В каждом деле нужен специалист. А то наберете кухаркиных детей, они вам всю державу растащат. – Влас! – Пятьдесят лет как Влас. – Влас, ты где меня щекочешь! – Я, может, не тебя щекочу, а будущую полицейскую силу, как бы смену мою на пути охраны порядка и законности. – А ты не смейся!.. ну щекотно же! – Еще не так щекотно будет. – Нельзя, мы с тобой с классовой точки зрения враждебные элементы. – Будешь сопротивляться, твоему начальству напишу, в каком ты разврате состояла с иностранным полковником. Твое начальство, как я понимаю, этого не выносит. – Тише! Молчи! Ну, дам я тебе, дам… Только не под кустом, не здесь. Мы же с тобой не студенты какие – мы сотрудники правоохранительных органов. – Ну то-то! Пошли тогда ко мне, обсудим, побеседуем. Две темные тени, соединенные объятием в одну, поднялись и четырехногим существом побрели, целуясь, к бараку. Кора пошла следом за ними. Все перепуталось, и люди, и события… Профессор сейчас спит. Не надо его беспокоить. Кора понимала, что вряд ли можно спасти Мишу или помочь ему. Но оставлять это было нельзя. И хоть выходить из барака было еще рано и в горах в такую темень ничего не поделаешь, Кора все же не пошла к себе, а постучала к профессору. К счастью, Калнин и не собирался спать. Он сидел на койке, скрестив босые худые ноги. Он блеснул на вошедшую Кору объемными линзами очков и сказал: – Садись. Ходила к Гофману? – А вы как догадались? – Я к тебе заглядывал, а там пусто. Значит, ты пошла к Гофману. Как он? – Я очень боюсь, – ответила Кора. И сказала о том, что видела. И пересказала содержание записки. – Как в готическом романе, – сказал профессор. – И как мало было шансов, что ты первой увидишь послание. – Он приказал мне уйти. Вы не думайте, что я испугалась. Я хотела позвать на помощь, чтобы дали лекарства или что-то сделали! Вы не представляете, какое это чувство – ты видишь и бессильна. Но он мне не велел. Вот тут, в мозгу, без слов… – Я тебе верю, девочка, – сказал Эдуард Оскарович. – И если бы ты сделала иначе, ты оказалась бы в том же подвале, Гофман был все равно мертв и они сохранили бы тайну. Теперь же у нас с тобой есть шанс. А то бы не было ничего… – Мы должны с вами идти! – Куда? – Вы сказали, что можете поговорить с Гарбуем. Что он может прийти в лес… – Я ни от чего не отказываюсь, Кора. Мы пойдем с тобой в лес в надежде отыскать Гарбуя, – все правильно. Но только не сейчас. У нас ведь даже нет фонаря. – Но мы медленно… Кора сама оборвала фразу – она была наивной и даже глупой. Что они будут делать в ночном мокром лесу? Кого они будут там искать? – На виллу «Радуга» нам не пробраться, – сказал профессор. – А Гарбуй не может стоять всю ночь и ждать нас. Я вообще не знаю, где он и жив ли. И в истории с Гофманом нам, боюсь, не разобраться… все равно надо ждать рассвета. – А здесь нет телефонов? – Здесь только телеграфная связь. В некоторых отношениях они отличаются от нас. – Я пойду к себе? – Кора поежилась. – Если тебе страшно одной в комнате, оставайся у меня. Спи на койке, а я устроюсь на полу. – Спасибо, – сказала Кора. – Но я пойду к себе… мне все кажется, что могла бы сделать что-то для Миши. – Мы сделаем для Миши куда больше, если сможем понять его предупреждение и воспользоваться им. – Тогда я пошла? – Иди, Кора. Постарайся заснуть. Завтра будет трудный день. * * * Калнин постучал в дверь Коре в пять утра. Еще толком не начало светать – лишь чуть заголубело небо. Он постучал костяшками пальцев, но Кора проснулась сразу – будто ни в одном глазу, хотя заснула только два часа назад. Страшно было засыпать – она боялась, что ей будут сниться кошмары. Профессор был в пиджаке, застегнутом на все пуговицы, и на шею он намотал полотенце. Заметив взгляд Коры, он сказал: – Пускай некрасиво, зато горло болеть не будет. Когда они вышли из барака, он добавил шепотом: – Наверное, вам смешно, что я думаю о горле в такой момент. Но мне вовсе не хочется болеть, когда начинаются приключения. Лицо его было абсолютно серьезным, и Кора не понимала, шутит он или подбадривает ее и в самом деле ждет приключений. Дождя не было, но поднимался туман. В густом сумраке он казался плотным, как светло-серая вата, и, сделав шаг вперед, Кора погрузилась в него по пояс. – Ничего, – прошептала она, уговаривая больше себя, чем Эдуарда Оскаровича, – скоро рассветет, а сейчас в тумане нам легче уйти из лагеря. |