Книга Влюбиться в звезду, страница 53 – Джулия Лэндон

– Ничего удивительного, – заявил отец, зацепив пальцами ремень брюк. – Этот парень никогда не упустит случая побыть на виду и покрасоваться.

Джек хмыкнул.

– Кстати, о «побыть на виду», – строго сказала Одри. – Пожалуйста, перестань болтать с репортерами из «Энтертейнмент тунайт». История о том, как я в шестилетнем возрасте пела в баре, – ложь, и ты об этом знаешь.

– О черт, да ведь они обожают такие трогательные истории, – благодушно произнес отец. – Если бы я помнил, что ты на самом деле делала в шесть лет, я бы им рассказал. Но я не помню, – признался он и громко расхохотался, хлопнув Джека по спине. – Как насчет пивка, дружище?

– Нет, спасибо. Я на работе.

– На работе? Парень, это не работа! – захохотал отец. – Пойдемте в дом, хоть лимонаду выпьешь! Хейли знала, что ты заглянешь, Одри, и сделала целый кувшин лимонада.

– Заходите! – эхом откликнулась Хейли.

Очевидно, связь между отцом и Хейли тянулась достаточно давно, потому что девушка успела обжиться в доме. Одри неохотно пошла за ней внутрь, предварительно кинув на Джека умоляющий взгляд.

Хейли провела их в гостиную. Полы были выложены дорогой плиткой, но мебель стояла ширпотребная, из «Дисконт барн». Пластиковая растительность украшала каждое окно и все углы и даже вилась вокруг огромного плазменного экрана телевизора. Над камином была прибита оленья голова, а в другом конце комнаты отец повесил над встроенным баром зеркала. Гостиная выглядела так, словно кто-то сшиб в ней лоб в лоб «Уол-Март» и паб.

– Я уже сто раз просила Джина избавиться от этой машины на лужайке, – сказала Хейли. – Но он даже слушать не хочет! Говорит, что собирается раздобыть вторую половину и починить автомобиль.

– А почему не убрать его в сарай? – спросила Одри.

– Не могу, – ответил отец, взяв у Хейли пиво. – Сарай забит до отказа.

– А в мастерскую? – настаивала Одри.

– О, – бросил отец, небрежно махнув рукой, – я ее продал пару месяцев назад.

Он продал мастерскую? Ту самую автомастерскую, что принадлежала семейству Лару с 1931 года?!

– Принести вам лимонада, Джек? – чрезмерно приторно спросила Хейли.

– Нет, спасибо, – ответил Джек. Он облокотился об один из столбиков, обозначавших вход в гостиную, и про сто осматривался вокруг.

– Ты продал мастерскую? – недоверчиво переспросила Одри, опускаясь на стул возле барной стойки. – Но почему?

– Она мне не нужна. Это головная боль, и больше ничего. Кроме того, я решил принять участие в гонках «Наскар».

– А на что ты собираешься жить? – поинтересовалась Одри.

– То есть? – нахмурившись, спросил отец. – В нашем совместном предприятии все складывается замечательно, разве нет? – сказал он, показав на Одри и на себя.

В отличие от матери отец нисколько не смущался, принимая ее щедрые дары – он пользовался ими с удовольствием. Их «совместное предприятие», как он любил это называть, на самом деле представляло собой денежное содержание, которое Одри выплачивала ему ежемесячно. Она предложила это несколько лет назад, когда в экономике был спад и отец с трудом сводил концы с концами, но почему-то до сих пор так и продолжала давать ему деньги.

– Так что привело тебя в Редхилл, Одри? – спросила Хейли, наливая ей лимонада. – Ты не так уж часто сюда приезжаешь, правда?

– Да просто невозможно выкроить время, – ответила Одри. – Я очень занята.

– Конечно, так оно и есть, – закивала Хейли, перегнулась через стойку бара и улыбнулась Одри. – Мы здесь, и Редхилле, так тобой гордимся! А как оно – быть супер-звездой?

– Не приставай к ней с этим, Хейли, – строго произнес отец. – Она приезжает домой, чтобы отдохнуть от всего от этого, правда, девочка моя?

– Ну, вообще-то в этот раз я приехала из-за Аллена. – Аллена? – все еще улыбаясь, переспросил отец. – А, ты имеешь в виду ту ерунду, которая приключилась с ним на днях?

– Ерунду? Я-то думала, что это вопрос жизни и смерти.

Отец громко расхохотался.

– Ну, это Лианна! – сказал он, имея в виду мать Одри. – Она, как никто, умеет сделать из мухи слона. Позвонила бы мне, Тыковка, и никуда бы не пришлось ехать.

– Но, папа, разве ты о нем ничуть не беспокоишься?

– О ком? Об Аллене? – Отец пожал плечами. – Насколько я понимаю, никто из нас ничего тут поделать не может. Парню уже двадцать шесть лет! Если ему хочется вот так распорядиться своей жизнью, кто я такой, чтобы вмешиваться?

– Знаешь, мне всегда казалось, что у него эти склонности все усиливаются, – вмешалась Хейли. Заметив вопросительный взгляд Одри, она добавила: – Ну, ты пони маешь… наркотики и всякое такое.

Она говорила так, будто отлично знает Аллена. Когда они учились в старших классах, Хейли входила в группу поддержки и была очень популярна, а Аллен был очень застенчивым, всегда носил мешковатую одежду, прятал лицо за копной длинных светло-каштановых волос и всегда держался особняком. В те времена Хейли представления не имела, кто такой Аллен, а теперь притворялась, что знала его, и Одри вдруг ужасно захотелось перегнуться через барную стойку и удушить Хейли. Но вместо этого она как можно вежливее сказала:

– Не думаю, что у него до недавнего времени имелись такие склонности. Но теперь ему нужна помощь, чтобы справиться с ними.

– Он сам разберется! – весело отмахнулся отец. – Ну а как твои дела, дитя? Ты уже успела подумать насчет той гоночной машины?

– Папа, – измученно произнесла Одри.

– Я просто прошу тебя помочь мне, милая, – возразил он. – Пока мы с тобой это обсуждаем, я подыскиваю спонсоров. – Он повернулся на стуле и посмотрел на Джека. – Одри уже рассказывала вам о моих планах? – нетерпеливо спросил он. Джек вежливо покачал головой, и отец Одри пустился в долгий рассказ о том, как он станет следующей известнейшей личностью в «Наскаре».

Для Одри все это было китайской грамотой. Пока отец разглагольствовал, она встала и подошла к большому венецианскому окну. Окно выходило прямо на бассейн, а за ним тянулось поле с побуревшей стерней, сожженной августовским солнцем. Рядом с окном стояла этажерка, а на ней были красиво расставлены фотографии в рамках. Одри вгляделась в них. Отец с Хейли в разных местах. Есть фотография отца с Гейл, фотография Дастина и Логана, отца с Алленом, поднявшим вверх большущую рыбину.

И ни одной фотографии Одри. Сзади, за фотографиями, стоял ее диск, но ни единого снимка! Она почувствовала себя посторонней, заглянувшей в чужой дом. Может, она и в самом деле чужая здесь. Она уехала отсюда так давно, что и не помнит, каково это – жить в Редхилле.

Примерно через час, когда у Джека слегка остекленел взор, Хейли объявила, что ей очень жаль уходить, но у нее аэробика. Одри ухватилась за возможность попрощаться, сказав, что ей нужно возвращаться к маме.