Онлайн книга «Потерянный рай»
|
И серой Пекла — тем, что Он для нас Назначил. Но, быть может, смелый план Вам не в подъем и даже мысль страшна О взлёте на такую крутизну И штурме неприступных вражьих стен? Но осознайте, ежели прошло Оцепененье от снотворных вод, Испитых вами в озере забвенья, Что наша суть природная, состав Эфирный нас влечёт в родную высь. Паденье Ангельскому естеству Несвойственно. Когда жестокий Враг Висел над арьергардом наших войск Разбитых и, глумясь, в пучину гнал,- Кто не восчувствовал: как тяжело, Как трудно опускали нас крыла В провалы Хаоса; зато взлетим Свободно. Вы боитесь? Если гнев Могучего Противника опять Мы вызовем и Он, ожесточась, Измыслит средства, гибельней стократ, Чтоб нас добить, — чего страшиться здесь, В Геенне огненной? Что может быть Прискорбней, чем, утратив благодать, Терпеть мученья, в бездне пресмыкаться, Где негасимый пламень вечно жжёт Рабов безжалостного Палача, Склоняющих угодливо хребты Под пыткой, под карающим бичом? А если Он замучит нас вконец, Мы уничтожимся, исчезнем вовсе. Чего тогда бояться? Почему Мы жмёмся и Тирана разъярить Колеблемся? Свирепо нашу плоть Эфирную Он обратит в ничто; Но разве, перестав существовать, Мы счастливей не будем? Разве впрок Бессмертье истязуемым рабам? Но если Ангельское бытие Пресечь нельзя и наше естество Божественно воистину, тогда И в худшем случае для страха нет Основы. Прежний опыт подтвердил, Что Небо мы способны сотрясти, Вторгаясь непрерывно, и Престол, Хотя и неприступный, и самой Судьбою предназначенный Царю Небесному, тревожить. Пусть победа Немыслима, зато возможна месть!" Он кончил, сдвинув брови; жгучий взор Взывал к отплате, к битве, что богам Одним под силу. Тут, насупротив, Поднялся Велиал; он кротким был И человечным внешне; изо всех Прекраснейшим, которых Небеса Утратили, и с виду сотворён Для высшей славы и достойных дел, Но лжив и пуст, хоть речь его сладка, Подобно манне; ловкий словоблудец За правду выдать мог любую ложь, Мог исказить любой совет благой, Столь мысли низменны его. Во зле Искусный, он ленив и празден был В деяньях чести, но, умея слух Пленять, красноречиво молвил так: "— О Духи! Я стоял бы за войну Открытую, и ненависть моя Не меньше вашей— Но призыв к борьбе Немедленной меня разубедил Особенно, надежду на успех Сомнением зловещим омрачив. Возможно ли? Храбрец из храбрецов, Испытаннейший в битвах паладин, Совету собственному и мечу Не доверяя, мужество своё Исчезновеньем хочет утвердить, Небытием, отчаяньем; достичь Ничтожества, жестоко отомстив! Но о какой здесь мести речь идёт? Небесные твердыни — под охраной Вооружённой стражи; их не взять. Отряды часто разбивают стан У края Бездны; с этих рубежей Дозорные летят на тёмных крыльях В просторы царства Ночи, не страшась Возможных стычек с нами. Если мы, Пробив дорогу силой, за собой Весь Тартар увлечём, чтоб свет Небес Затмить, Великий Враг наш сохранит Престол и впредь незыблемым; эфир Пречистый омрачить нельзя ничем; Он без труда развеет пламя Ада. Недолгим будет наше торжество! Побеждены повторно, мы впадём В бессильное отчаянье, — предел Надежды нашей; вынудим Царя Победоносного излить сполна Свой гнев и вовсе уничтожить нас. И в том спасенье? Скорбное, увы! Кто согласился бы средь горших мук, Терпя стократ несноснейшую боль, Мышление утратить, променять Сознание, способное постичь, Измерить вечность, — на небытие; Не двигаться, не чувствовать, уйти В несозданную Ночь и сгинуть в ней, В её безмерном чреве? Если ж лучше Исчезнуть нам — кто вправе утверждать; Посильно и желанно ли Врагу Покончить с нами раз и навсегда? Сомнительно, чтоб Духов истребить Он в силах был, но уж наверняка Того не возжелает! Неужели Всезрящий стрелы гнева истощит Мгновенно, по беспечности своей И слабости, несдержанно вспылив, На пользу нам поступит невзначай, И жертвы, предназначенные Им Для вечной кары, уничтожит сразу? "Чего мы ждём? — сторонники войны Взывают. — Мы обречены на казнь Бессрочную; проступок новый наш Её не усугубит; пыток нет Жесточе!" — но спокойно мы сидим И, при оружье, держим наш совет; Но это ль наихудшая беда? Когда, преследуемые Врагом Ожесточённым, падали в провал Стремглав под сокрушительной грозой Разящих молний, жалостно моля Спасения у бездны и в Аду Ища убежища; когда в цепях, На серном озере, стенали мы, Не хуже ль было? Если дуновенье, Что эти горны страшные зажгло, |