Книга Гора Дракона, страница 18 – Линкольн Чайлд, Дуглас Престон

— Более или менее, — сказал Карсон, натягивая защитный костюм, который он достал из шкафчика.

— Отлично. Ты, наверное, захочешь начать с лабораторных записей Фрэнка Барта. Сюзанна позаботится о том, чтобы ты получил все необходимое.

Закончив с помощью Сингера одеваться, Карсон последовал за остальными в химический душ, а затем оказался в лабиринте узких коридоров и шлюзовых камер лаборатории пятого уровня биологической защиты. Он снова обнаружил, что ему трудно приспособиться к ограниченному пространству костюма и необходимости полагаться на воздушные трубки. Он несколько раз свернул не туда, но в конце концов оказался перед металлической дверью с табличкой «Лаборатория «С».

Внутри он увидел неуклюжую фигуру, склонившуюся над столом для образцов и переставляющую чашки Петри. Карсон нажал на одну из кнопок интеркома на своем костюме.

— Привет. Вы Сюзанна?

Фигура выпрямилась.

— Я Ги Карсон, — представился он.

В интеркоме послышался негромкий голос:

— Сюзанна Кабеса де Вака.

Они неуклюже пожали руки.

— Эти костюмы — настоящая заноза, — раздраженно сказала де Вака. — Значит, вас взяли на место Барта.

— Совершенно верно, — подтвердил Карсон.

Она заглянула в его визор.

— Латиноамериканец? — спросила она.

— Нет, англоамериканец, — ответил Карсон немного быстрее, чем намеревался.

Наступило короткое молчание.

— Хм, — проговорила ассистентка, внимательно всматриваясь в его лицо. — Выговор у вас такой, будто вы откуда-то из этих мест.

— Я вырос в Бутхиле.

— Так я и знала! Ну, Ги, мы с вами здесь единственные аборигены.

— Вы из Нью-Мексико? Откуда?

— Я приехала сюда около двух недель назад, меня перевели из комплекса в Альбукерке. Сначала приписали к медикам, но сейчас я заменяю ассистентку доктора Барта. Она ушла через несколько дней после него.

— А вы откуда? — спросил Карсон.

— Из маленького горного городка под названием Тручас. Примерно в тридцати милях от Санта-Фе.

— Я имел в виду, где вы родились.

Снова возникла пауза.

— Я родилась в Тручасе, — бросила она.

— Ладно.

Карсона поразил ее резкий тон.

— Вы имели в виду, до того, как мы переплыли Рио-Гранде?

— Вовсе нет. Я всегда уважал мексиканцев…

— Мексиканцев?

— Да. Некоторые из самых лучших работников на нашем ранчо были мексиканцами, а в детстве у меня было много друзей из их числа.

— Моя семья, — ледяным тоном перебила его женщина, — прибыла в Америку вместе с доном Хуаном де Оньяте. [15] Дон Алонсо Кабеса де Вака и его жена чуть не умерли от жажды, когда пересекали эту самую пустыню. В тысяча пятьсот девяносто восьмом году, что, вне всякого сомнения, намного раньше, чем ваши пропыленные предки-фермеры достигли Бутхила. И я глубоко тронута тем, что у вас в детстве были друзья-мексиканцы.

Она отвернулась и снова занялась чашками Петри, впечатывая их номера в компьютер «Пауэрбук».

«Господи, — подумал Карсон, — Сингер не шутил, когда сказал, что здесь все находятся в состоянии стресса».

— Мисс де Вака, — сказал он, — надеюсь, вы понимаете, что я всего лишь пытался вести себя доброжелательно.

Ученый подождал ответа, но ассистентка продолжала сортировать посуду и печатать.

— Это не имеет никакого значения, но я родом не из семьи переселенцев. Моим предком был Кит Карсон, а прадед получил участок земли, на котором построил ранчо, где я вырос. Карсоны живут в Нью-Мексико почти двести лет.

— Полковник Кристофер Карсон? Ну и ну! — сказала она, не поднимая головы. — В колледже я писала о нем работу. Скажите, вы потомок его жены-испанки или индианки?

Карсон промолчал.

— Наверняка от той или от другой, — продолжала она. — Потому что, на мой взгляд, вы совершенно не похожи на англоамериканца.

Она сложила чашки Петри и убрала их на стальную полку в стене.

— Я не определяю себя в соответствии со своим расовым происхождением, мисс де Вака, — сказал Карсон, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.

— Кабеса де Вака, а не де Вака, — ответила она, занявшись сортировкой другой стопки чашек Петри.

Карсон сердито нажал на кнопку интеркома.

— Мне плевать, Кабеса вы или Ковальски. Я не собираюсь спускать грубость ни вам, ни грузовику на ногах по имени Розалинда, ни, вообще говоря, кому-либо еще.

На мгновение повисла тишина, а затем женщина рассмеялась.

— Карсон, посмотрите: тут две кнопки. Одна предназначена для личных переговоров по локальному каналу, а другая — для общей передачи. Постарайтесь больше их не путать, иначе все в гриппозном отсеке слышат то, что вы говорите.

В интеркоме послышалось шипение.

— Карсон? — раздался голос Брендон-Смит. — Хочу, чтобы ты знал, что я все слышала, кривоногий придурок.

Ассистентка фыркнула.

— Мисс Кабеса де Вака, — сказал Карсон, сражаясь с кнопками интеркома, — я хочу делать свою работу. Вы меня поняли? Меня не интересуют мелкие склоки, и я не намерен разбираться в ваших проблемах с самоидентификацией. Так что вспомните, что вы мой ассистент, и покажите, как я могу получить доступ к записям доктора Барта.

После его слов в лаборатории повисло холодное молчание.

— Отлично, — наконец проговорила де Вака и показала на серый ноутбук, стоящий за небольшой ширмой у входного люка. — Этот компьютер принадлежал Барту. Теперь он ваш. Если вы хотите просмотреть его файлы, сетевые переключатели находятся в гнезде около вашего левого локтя. Вам известны условия хранения данных?

— Вы имеете в виду директиву насчет записей на бумаге? В Нью-Джерси сотрудники «Джин-Дайн» были обязаны хранить всю информацию только в компьютерах компании.

— Здесь правила жестче, — сказала де Вака. — Никаких копий. Никаких ручек, карандашей и бумаги. Все результаты тестов, все лабораторные исследования, все, что вы делаете и о чем думаете, должно быть внесено в ваш «Пауэрбук» и отправлено на главный компьютер по крайней мере один раз в день. Записка, оставленная на столе, будет поводом для немедленного увольнения.

— И зачем все это?

Де Вака пожала плечами внутри своего защитного костюма.

— Скоупсу нравится просматривать наши записи, чтобы знать, чем мы занимаемся, и вносить свои предложения. Он сидит в Бостоне и ночи напролет блуждает по киберпространству, сует нос во все, всех проверяет. Такое впечатление, что он вообще не спит.