Книга Остров [= Меч карающий], страница 35 – Линкольн Чайлд, Дуглас Престон

В молодости Бэннс видел в местном кинотеатре «Первую полосу», и его представления о том, как должен выглядеть журналист, с тех пор не изменились. Рукава всегда закатаны, даже в самые холодные дни, а еще он постоянно носил зеленый солнцезащитный козырек, так что лоб его, сегодня оставшийся непокрытым, казался странно голым.

— Не видел, — ответил Хэтч. — Я не знал, что она вышла.

— Сегодня утром, — ответил Бэннс. — Думаю, тебе понравится. Я сам написал передовую статью. С твоей помощью, конечно.

Он потрогал пальцем нос, словно хотел сказать: «Держи меня в курсе, и я буду писать только хорошее». Хэтч решил, что зайдет сегодня в магазинчик Бада и купит номер.

На столе лежали покрытые запекшейся кровью инструменты для разделки омаров: щипцы, топорики, киянки. Две огромные чаши, стоящие в центре, были переполнены разбитыми панцирями. Все вокруг колотили, ломали и ели. Оглядев павильон, Хэтч увидел Уопнера, который каким-то образом оказался за столом с рабочими из местного кооператива ловцов омаров, и услышал его скрипучий голос, который донес до него ветер.

— А вы знали, — говорил криптоаналитик, — что с точки зрения биологии омары — это насекомые? Если хорошенько разобраться, они просто большие подводные тараканы…

Хэтч отвернулся и сделал еще один большой глоток пива. В конце концов, обстановка вполне терпимая; возможно, даже лучше, чем просто терпимая. Он не сомневался, что все в городе знают его историю, да еще с подробностями. Однако — возможно, из вежливости или из скромности, присущей сельским жителям, — никто не сказал ему ни слова. И за это он был им благодарен.

Он оглядел толпу, пытаясь отыскать знакомые лица. Увидел Кристофера Сент-Джона, зажатого с двух сторон грузными местными жителями. Малину показалось, что он пытается решить, как лучше разделать омара, не устроив вокруг себя помойку. Хэтч перевел взгляд чуть дальше и заметил Кая Эстенсона, владельца скобяной лавки, и Тайру Томпсон, директора местной библиотеки. Она выглядела ни на день старше, чем тогда, когда выгоняла их с Джонни из здания за то, что они рассказывали анекдоты и слишком громко хихикали. «Наверное, уксус действительно прекрасный консервант», — подумал он. И тут увидел белую голову и сгорбленные плечи и узнал своего учителя биологии, доктора Хорна, который стоял в дальнем конце павильона, словно не хотел пачкать руки омарами. Этот самый доктор Хорн оценивал его строже всех остальных учителей и говорил, что даже во время автомобильных катастроф трупы расчленены лучше, чем лягушки, побывавшие в руках Хэтча. Именно суровый и одновременно больше других помогавший ему доктор Хорн стал причиной его интереса к науке и медицине. Хэтч удивился и обрадовался, что старик еще жив.

Отвернувшись от него, Хэтч посмотрел на Бада, который высасывал мясо из лапки омара.

— Расскажи мне про Вуди Клея, — попросил он.

Бад ловко метнул ножку в ближайшую миску с отходами.

— Про преподобного Клея? Он священник. Говорят, когда-то был хиппи.

— А откуда он? — спросил Хэтч.

— Откуда-то из пригородов Бостона. Явился сюда двадцать лет назад, чтобы нести слово Божие в массы, и решил остаться. Говорят, отказался от большого наследства, когда принял сан.

Бад ловким движением разрезал хвост и вытащил мясо. В его голосе появились смущенные интонации, которые удивили Хэтча.

— А почему он решил остаться? — поинтересовался Малин.

— Ну, наверное, ему здесь понравилось. Ты же знаешь, как это бывает.

Бад замолчал и занялся хвостом.

Хэтч посмотрел на Клея, который закончил разговаривать со Стритером. Пока Малин с любопытством рассматривал его умное лицо, тот неожиданно поднял голову и встретился с ним глазами. Хэтч смущенно отвернулся к Баду Роуэллу, но обнаружил, что тот ушел за новой порцией. Краем глаза Хэтч заметил, что священник встал из-за стола и подходит к нему.

— Малин Хэтч? — спросил он и протянул руку. — Я преподобный Клей.

— Рад познакомиться с вами, преподобный отец.

Хэтч встал и пожал холодную вялую руку. Клей поколебался пару мгновений, а затем показал на пустой стул.

— Можно, я здесь сяду?

— Если Бад не будет против, я не возражаю, — ответил Хэтч.

Священник неловко пристроил свое тощее тело на маленький стул, причем его острые колени оказались почти на одном уровне со столом, и устремил острый взгляд на Хэтча.

— Я видел, что происходит на острове Рэггид, — тихо сказал он. — И слышал. Грохот, лязг, шум днем и ночью.

— Думаю, мы в чем-то похожи на почту, — заявил Хэтч, стараясь, чтобы голос звучал весело, и не понимая, куда ведет преподобный. — Никогда не спим.

Если его ответ и показался Клею остроумным, священник этого не показал.

— Экспедиция, наверное, стоит немалых денег, — сказал он и вопросительно приподнял брови.

— У нас надежные инвесторы, — ответил Хэтч.

— Инвесторы, — повторил Клей. — Это когда кто-то дает вам десять долларов и рассчитывает, что вы вернете ему двадцать.

— Можно и так сказать.

— Мой отец тоже любил деньги, — кивнув, заметил Клей. — Правда, счастья они ему не принесли, да и жизнь не продлили. Когда он умер, я унаследовал его акции и ценные бумаги. Бухгалтер называет их «портфель». Взглянув на бумаги, я обнаружил табачные компании и горнодобывающие, которые разрушают высокие горы, а также компании, торгующие древесиной и, следовательно, уничтожающие первозданные леса.

За время своей короткой речи он не сводил глаз с Хэтча.

— Понятно, — сказал тот наконец.

— Мой отец давал деньги людям, рассчитывая, что вернут ему вдвое больше. Так и случилось. Он получил в два, три, четыре раза больше. И вот все эти аморальные деньги стали моими.

Хэтч кивнул.

Клей опустил голову и заговорил тише:

— Могу ли я спросить, сколько — точно — вы и ваши инвесторы надеетесь получить в случае удачи вашего предприятия?

То, как священник произнес слово «сколько», насторожило Хэтча, но он понимал, что не ответить было бы ошибкой.

— Число получилось семизначное, — сказал он.

Клей медленно кивнул.

— Я прямой человек, — начал он. — И не умею вести пустопорожние разговоры. Мне так и не удалось научиться красиво выражаться, поэтому скажу, как могу. Мне совсем не нравятся ваши поиски сокровищ.

— Мне очень жаль, — ответил Хэтч.

Клей заморгал и уставился на него.

— Мне совсем не нравится, что в нашем городе появилось столько чужих людей, которые швыряют деньгами направо и налево.

С самого начала Хэтч готовился к таким высказываниям и теперь, услышав слова священника, почувствовал удивительное спокойствие.

— Я не уверен, что остальные горожане разделяют ваше презрение к деньгам, — спокойно проговорил он. — Многие из них всю свою жизнь были бедны. И не имели возможности выбрать нищету — в отличие от вас.