Онлайн книга «Предсказатель прошлого»
|
Санитары следовали впереди, толкая старомодное кресло с бывшим полковником, затем рядышком шли Кора и адъютант. Адъютант старался развлекать гостью, рассказывая примитивные, но жуткие истории, связанные с башней и, разумеется, кровавой борьбой за трон на Нью-Гельвеции. Затылок полковника, возвышавшийся над спинкой кресла, был враждебен Коре, и она старалась не смотреть на него. – Подобный случай уже был шесть веков назад, – говорил между тем Гим. – Король Гидеон отправился в поход против горных еретиков, оставив свою прекрасную супругу Гиневьеву сторожить его замок и пасти стада. – У вас моногамные браки? – спросила Кора. – У нас всякие браки, – поспешил заявить Гим, и Кора поняла, что смысл вопроса до него не дошел. – Значит, он уехал воевать. А Гиневьева осталась пасти… можно сказать, осталась в одиночестве… – Балбес! – не оборачиваясь, крикнул лейтенант-полковник. – Извольте придерживаться правил! Балладу о Гиневьеве положено докладывать в стихах! – Но госпожа Орват не любит стихов, – сказал Гим. – Тем хуже для нее. И Аудий Ред принялся речитативом рассказывать балладу, обращаясь к кружившим над ним попугаям: – Спою о любви, о любви моя речь… – Моя речь! – подхватил Гим. – Король, уезжая, оставил стеречь… – Оставил стеречь или голову с плеч! – хором подхватили санитары в армейских сапогах. Стада и усадьбы оставил стеречь Свою Гиневьеву! Последние строчки спели хором, и Гим подталкивал Кору в бок, призывая принять участие в хоровом пении. Но Кора не присоединилась. Король на войне отрубает врагам Что нужно, ах нужно для вражеских дам! Дает он врагам… Тут смело вмешался мужской хор: По рогам, по рогам! Не спи, Гиневьева! Коляска катилась быстрее, Аудий Ред дирижировал хором, а все, включая Кору, печатали шаг. – Не спит Гиневьева и слезы не льет, – хрипло завел новый куплет полковник. Гим повел ласковым фальцетом: – Но рано ложится и рано встает. – На стирку и дойку с рассветом встает! – подхватили санитары. – И помнит о муже! – завершил басом полковник. И тут же повел третий куплет: А в замке соседнем брюнет и барон Из рода ворон, из далеких сторон… Увлеченная хоровым пением, процессия во главе с коляской въехала на пологий холм и уткнулась в дверь замшелой старинной башни. Полковник желал петь далее, но Кора испортила песню, сказав: – Этот ничтожный ворон из дальних сторон, то есть брюнет, вашу Гиневьеву соблазнил и бросил. – Как так бросил? – изумился полковник. Он даже повернул голову и попытался приподнять повисшие от позора и унижения усы. – Она сама его бросила! – Я не спорю! – мягко сказала Кора. – Но мы приехали, и вряд ли имеет смысл петь внутри башни, если мы хотим поглядеть, где и как погиб ваш любимый император. – Ну уж – какой он любимый?! – вдруг усомнился чуткий к переменам в политике Гимочка. – Некоторые его уважали, но многие не любили. Не было в нем твердости, а вы как думаете, господин Аудий Ред? – Я думаю – распустил он вас! Якшался с демократами и либералами. Приблизил к себе секретаря! – Уууу! – угрожающе завыли санитары в сапогах. – И эту самую даму Синдику! – Ах, позор! – сказал Гим. – А его связи с предсказателем Парфаном? – заметил один из санитаров. – А может, и лучше, что его убили? – спросил Гимочка у Коры. – Вы так думаете? – ответила вопросом Кора. – Это моя теория. – Я расскажу о ней в ИнтерГполе, – обещала Кора. – Ну, зачем такие формальности! – почему-то встревожился Гим. – Сообщите господину императору Дуагиму, а он уж сам решит, кому сообщить дальше. С кресла-каталки зарычало. Полковнику надоело ждать у башни. Может быть, он хотел петь дальше, а может быть, не любил адъютанта Гима. Низкая дверь в башню была приоткрыта. – Пошли? – спросила Кора. Санитары послушались ее и протолкнули внутрь коляску, трижды ударив о косяк гипсовой ногой полковника. Каждый раз полковник издавал львиный рык, Гимочка морщился и зажимал ушки, но Кора терпеливо ждала: лучше хоть какое-нибудь движение в расследовании, чем участие в спевках. Наконец кресло вкатилось внутрь башни. Первый этаж оказался достаточно просторным, пустынным помещением. Пол был устлан соломой, напротив двери у стены на соломе сидело несколько солдат. Расстелив одеяло, они играли в кости. При виде гостей солдаты подниматься не стали – только проводили их взглядами до лестницы. Лестница на второй этаж башни, к опочивальне покойного императора, вилась, прижимаясь к стене башни, она была крутой и, к сожалению, без перил. – Здесь всегда пусто? – спросила Кора. Полковник был вынужден ответить, потому что Гим дотронулся до его плеча. – Когда покойный император здесь почивали, – сказал полковник, – то внизу целый взвод сидел. – В ту ночь они тоже сидели? – А как же? – И ничего не заметили? – Император вошел к себе в восемь вечера, – нехотя ответил Аудий Ред. – Затем закрыл за собой дверь на замок и засовы. – Солдаты допрошены? – Все как положено. Допрошены. – Аудий Ред поморщился. Разговаривал он через силу. Но Кору его чувства не волновали. – Кто из них слышал что-нибудь подозрительное? – Послушай, дамочка! – У Аудия Реда не выдержали нервы. – Ну если бы кто из них услышал подозрительное, он бы поднял тревогу, и все бы побежали наверх. Ежу и то ясно! – Спасибо, – сказала Кора. – Теперь давайте осмотрим место преступления. – Давайте, давайте, – поспешил поддержать Кору Гим, которому допрос полковника не нравился. Будто он боялся, как бы полковник о чем-то не проговорился. Санитары стояли по обе стороны кресла, ждали команды. Кора посмотрела наверх – лестница жалась к стене башни, каждая ступенька в полметра высотой, а шириной лестница чуть шире полуметра. – Придется его на руках нести, – с сомнением сказал один из санитаров. Полковник тоже смотрел наверх. Хоть у него воображение было бедным, он мог представить, как будет своими боками пересчитывать ступеньки. Полковник побледнел. Глаза стали совсем белыми. Если он и был сейчас похож на ищейку, то перед поркой. |