Онлайн книга «Сборная солянка»
|
– Эти козлы половину телок увели! – простонал Омлет, потом дверь захлопнулась. – Они там все спятили. Ничего, если мы с вами пойдем? – спросила подружка Джиллиан. Кэлум и Шустрый промолчали. Худшая часть трипа была позади, но окружающее по-прежнему выглядело искаженным, словно в кривом зеркале, и коленки подгибались, а тут еще надо Боби на себе тащить. Он был не тяжелый, просто нести неудобно: тело, словно бурдюк с водой, все время сползало, ноги волочились по ступенькам, на ботинках оставались царапины. – Я хочу посмотреть, что они с ним сделают, – сказала Джиллиан. – Что мы с ним делать будем? – спросил Кэлум у Шустрого. – А хрен его знает! – раздраженно отозвался Шустрый. – Давай для начала уберемся подальше отсюда. Подружка Джиллиан скривилась. – Фу! Как вы только можете! Я бы к нему и пальцем не притронулась! – Заткнись, Мишель! – пихнула ее Джиллиан. Парни вытащили Боби из подъезда на темную пустую улицу. Джиллиан и Мишель поначалу шли позади, потом стали по очереди забегать вперед и, если кто-то шел навстречу, переходили на другую сторону улицы. – В жизни ни одного мертвяка не видела, – сказала Джиллиан. – А я видела. Моего деда. Видела, как его уложили, – сообщила Мишель. – Чем его уложили? – Джиллиан решила, что деда Мишель кто-то укокошил одним ударом. – Ну, священник… в церкви, – грустно объяснила Мишель. – А, ну да… – кивнула Джиллиан, сообразив, в чем дело, потом посмотрела на Боби. – Интересно, бабки у него есть? Шустрый и Кэлум – а с ними и Боби – замерли как вкопанные. – Ты это к чему? – спросил Кэлум. – Просто на фиг ему теперь бабки? Лучше на такси его посадить или еще что. Парни призадумались. – Какое на хрен такси! – наконец сказал Кэлум. – Чувак-то ласты склеил! Тут можно по мокрому делу загреметь! – Ну, я так, просто предложила, – пожала плечами Джиллиан. – Уймись! – зашипел Шустрый на Кэлума. – Ничего такого она не сказала. Остынь, Кэл! Чего к девчонке прицепился? Кэлума затрясло. Это ведь Боби… тело Боби… Он вспомнил ночь, когда они жгли костры. Давно это было. Боби. Боби Престон. Они когда-то играли в войну между католиками и протестантами. Кэлум выстрелил, и Боби упал, притворяясь мертвым, на поросшую травой обочину возле шоссе. Потом он встал, и футболка на спине оказалась вымазана собачьим дерьмом. А теперь Боби не притворяется – он на самом деле мертв. И все они в дерьме по уши. – Нет, я так не согласен! Это же Боби! Твою мать! – выругался Кэлум. Рядом с ними остановилась машина, и все четверо дружно застыли на месте: полиция! Мысли Кэлума мгновенно изменили направление, и его охватил ужас. А с ним-то что теперь будет? Его собственная жизнь утекала сквозь пальцы также неотвратимо, как утекла жизнь Боби, пока он сидел в кресле, оглушенный передозом и одурманенный наркотиками, не понимая, что медленно умирает. Потом Кэлум вспомнил свою подружку Хелен: увидятся ли они снова? Один полицейский остался за рулем, второй вылез из машины. – Здорово, ребята, – сказал он и посмотрел на Боби, потом на Шустрого. – Дружок-то ваш в стельку нализался. Парни молча уставились на полицейского. Нос у него был расплющенный, с двумя большими дырами вместо ноздрей; ярко-розовая кожа напоминала цветом недоваренную сардельку, а раскосые мутные глаза были глубоко вдавлены в похожий на крупную картофелину череп. “Это все кислота, – подумал Кэлум. – Черт бы ее побрал!” Приятели испуганно переглянулись поверх безвольно свесившейся головы Боби. – Угу, – неопределенно пробормотал Шустрый. – Вы тут сегодня ничего странного не видали? Какие-то придурки побили стекла в витринах. – Не-а, мы ничего не видели, – ответила Мишель. – Что ж, ваш приятель, похоже, вообще ничего не видит! – Полицейский презрительно глянул на труп Боби. – Отвели бы вы его домой. Покачав головой, полицейский с отвращением фыркнул и удалился. Компашка облегченно вздохнула, когда машина умчалась прочь. – Твою мать… мы по уши в дерьме… чего теперь делать-то? – заныл Кэлум. – Слушай, а легавый верно сказал, – подумав, сказал Шустрый. Кэлум недоуменно уставился на него. – Ты о чем? – спросила Мишель. – Да вы сами подумайте! – принялся объяснять Шустрый. – Если нас засекут с телом, то нам кранты. А вот если мы его домой отнесем… – Да ну на фиг! – покачал головой Кэлум. – Лучше бросить его где-нибудь. – Совсем охренел? Полиция же дело заведет! – возразил Шустрый. – Мля, у меня мозги совсем не работают, все из-за кислоты, черт бы ее побрал! – выругался Кэлум. – Кислоту только психи глотают, – заявила Джиллиан, жуя жвачку. Шустрый смотрел, как ее щека раздувается и опадает. – Я знаю, что надо сделать! – вдруг оживился Кэлум. – Отнесем его в больницу. Типа несчастный случай. Скажем, что отрубился! – Не пойдет. Они могут определить время смерти, – сказал Шустрый. – Время смерти… – зловещим эхом повторил Кэлум. – Вообще-то я этого чувака и не знал толком. Пацанами вместе бегали, а потом каждый своей дорогой пошел. Я его сто лет не видел – кто ж знал, что он торчок? Джиллиан откинула голову Боби назад. Кожа на лице выглядела нездорово бледной, глаза закрыты. Она раздвинула сомкнутые веки. – Фу… фу… – не то застонала, не то фыркнула Мишель. – Заткнись! – рявкнул на нее Кэлум. – Мертвяк мертвяком, – пожала плечами Джиллиан и закрыла Боби глаза. Потом достала из сумочки косметичку и принялась подмазывать лицо Боби. – Хоть на человека немного похож будет. Если вдруг нас опять тормознут. – Соображаешь! – одобрительно кивнул Шустрый. Кэлум посмотрел на ночное небо, на вымершие, темные здания. Горящие фонари лишь подчеркивали безжизненность призрачного города вокруг. Впрочем, впереди ярко сияла одна витрина – круглосуточная закусочная. – Жрать охота, сил нет, – призналась Мишель. – И мне тоже, – сказала Джиллиан. Парни опустили Боби на скамейку под деревьями у входа в сквер. – Кэлли, давай ты посидишь здесь с Боби, а мы за хавчиком сходим, – предложил Шустрый. – Стойте… – заговорил Кэлум, но они уже переходили на другую сторону улицы. – Почему всегда я… – Кэлли, ну чего ты дергаешься? Мы сейчас вернемся, – раздраженно отозвался Шустрый. |