Онлайн книга «Сборная солянка»
|
“Вот ведь козлы”, – подумал Кэлум. Оставили его тут одного загорать на лавочке. Он повернулся к Боби, которого поддерживал, приобняв рукой. – Боби, старик, мне очень жаль, что так получилось… Нуда, я знаю, ты нас не слышишь… Это как с Иеном и нашей старой компашкой… Боби, никто ж ни хрена не знал про этот вирус, думали, что он только через трах передается, помнишь? Типа им только гомосеки в Лондоне заражаются, а нашим наркам не грозит. Некоторые пацаны вроде Иена и на игле-то всего несколько месяцев сидели… Не повезло им, Боби… Знаешь, я после того анализ сдал, ну, после Иена-то… Чистый я. Кэлум задумался и впервые понял, что результат анализа на самом деле ничего не меняет. К скамейке подошел пьянчужка в старом пальто, от которого воняло алкоголем и мочой. Он постоял, разглядывая сидящих, потом плюхнулся по другую сторону Боби. – НДС! – пробормотал он. – Только и слышишь везде: НДС! – Он подмигнул Кэлуму. – Чего? – недовольно отозвался тот. – А печеная картошечка в той забегаловке – высший класс, приятель. Нигде такой картошечки нет, только у них. Я всегда туда хожу. Там славные продавцы работают. Молодые, вроде тебя. Студенты. Студенты, говорю! – Угу, – разозленный Кэлум закатил глаза. Холод стоял собачий. И шея у Боби была ледяная. – Филадельфия… город братской любви. Семейка Кеннеди. Джей Эф Кеннеди, – продолжал пьянчужка. – Эх, Филадельфия. Братская любовь, – прохрипел он. – Бостон вообще-то, – ответил Кэлум. – Нет, Филадельфия, – квакнул пьянчужка. – Семейка Кеннеди вся из Бостона. Они там родились. – Всякий сопляк меня учить будет! Это ты меня истории учить будешь?! – заорал пьянчужка, брызгая слюной прямо в лицо Боби, потом пихнул его. – Передай своему долбаному дружку! Тело Боби навалилось на Кэлума, и тот оттолкнул его, выпрямляя, чтобы оно не соскользнуло на пьяницу. – Не трогай парня! Не видишь, он отрубился! – сказал Кэлум. – Могу тебе рассказать, где я был, когда застрелили Джона Леннона… – прохрипел пьянчужка. – Могу показать то самое место! – Он уверенно показал на землю под ногами. – Мы же про Кеннеди говорили, долбак! – насмешливо покачал головой Кэлум. – Я сам знаю, сопляк! А теперь я говорю про Джона Леннона! – Пьяница встал и принялся петь: – Наступает Рождество-о-о-о, а что же мы сделали… С Рождеством всех и с Но-о-о-овым го-о-о-одом… Пошатываясь, он побрел прочь. Кэлум смотрел ему вслед: пьянчужка исчез в темноте, но его голос слышался еще долго. Вернулись остальные и принесли шаурму. Шустрый отдал Кэлуму его порцию, еще одна осталась. – Твою мать! – прошипел Шустрый сквозь зубы и мрачно уставился на сверток в руке. – Совсем из башки вылетело, что чувак перекинулся! На хрен я лишнюю купил! – Нуда, он специально ласты склеил, чтоб шаурма лишней оказалась! – разозлился Кэлум. – Шустрый, ну ты ваше долбанулся! Боби-то больше нет! Шустрый постоял, раскрыв рот. – Ладно, старик, извини. Он твой кореш и все такое. Джиллиан посмотрела на Боби. – Если он на игле сидел, то все равно не стал бы есть. Торчки никогда не едят. Шустрый задумался. – Ну, вообще-то, да, но не все. Помнишь Фила Кэмерона, Кэл? Толстяком его еще звали. – Ага, – кивнул Кэлум. – Толстяк Фил, был такой. – Единственный, кого я знал, кто сидел на героине и жирел, – улыбнулся Шустрый. – Заливаешь! – фыркнула Джиллиан. – Чистая правда! Скажи, Кэл? Кэлум пожал плечами, затем кивнул. – Толстяк Фил сначала вмажет, потом его на сладкое пробивает. Он идет в кафешку и берет огромный пакет пончиков. И попробуй только один урвать! Он скорее дозу отдаст, чем долбаный пончик! Правда, Фил потом с иглы слез… не то что Боби… Кэлум уныло посмотрел на остывающий труп друга детства. Они молча дожевали шаурму. Шустрый откусил кусок от лишней порции, а остатки выбросил в кусты. Джиллиан с грустью уставилась на тело Боби, потом накрасила посиневшие губы помадой. – Вот ведь не повезло пацану, – сказал Кэлум. – По уши затянуло… И столько пацанов в то же самое дерьмо вляпались… Нормальные пацаны были, не хуже и не лучше других… – Может, у него все равно СПИД был, – предположила Джиллиан. – Фу! – скривилась Мишель, потом задумчиво добавила: – Жалость-то какая… Представляете, каково его мамане будет… Услышав приближающийся шум, Кэлум и Шустрый напряглись. Судя по голосам, бешено орущим песни футбольных фанатов, парни искали, на ком бы потренироваться и куда выплеснуть агрессивность. Бежать было некуда и прятаться негде. – Сидим тихо! – предупредил Кэлум. В поле зрения появились злобные твари, освещенные луной и уличными фонарями. Сколько их было, трудно сказать, но Кэлум знал, что мимо они не пройдут. – Эй, вы там! – закричал кто-то. – Это ты кому? – слишком громко фыркнула Джиллиан. – Тихо ты! – зашипел Кэлум. – Мы сами с ними разберемся! Он ударился в панику. Телкам-то что, по мозгам не им настучат, а нам – ему лично. – Эй! Вы легавых здесь не видели? – заорал высокий крепкий парень с давно немытыми волосами до плеч и горящими безумием глазами. – Да нет вроде… – ответил Шустрый. – Откуда ж вы такие свалились? – не унимался парень. – Мы это… на тусовке были, – занервничал Шустрый. – У кента на хате. – Эй, цыпа, это твой чувак? – спросил у Джиллиан парень в старомодной шляпе, меряя Кэлума взглядом. Джиллиан молча уставилась на парня. – Может, и мой. А тебе-то что? – презрительно бросила она. Кэлума охватили гордость и страх одновременно, причем многократно усиленные действием кислоты. На лице задергался какой-то мускул. Парень в шляпе упер руки в боки, чуть склонился вперед и медленно покачал головой. – Слышь, чувак, – заговорил он, разглядывая Кэлума и явно стараясь сдержать злость, – если это твоя телка, скажи ей, пусть базар фильтрует, понял? Кэлум опасливо кивнул. Лицо парня вдруг превратилось в морду горгульи, которую Кэлум однажды видел на открытке: сидя на корточках на карнизе, демон смотрел на город с высоты собора Нотр-Дам в Париже – теперь демон сошел на землю. – А этот чувак чего молчит? – спросил у Шустрого парень с длинными волосами, показывая на тело Боби. – Да он помадой намазан! Эй, чувак, ты гомосек, что ли? – Парни, вы это… – начал было Шустрый. – Нет, пусть он сам за себя скажет! Эй, приятель, ты кто такой? – не унимался парень. |