Онлайн книга «Николай Негодник»
– Нашего сенатора от Иллинойса? – блеснул отличной памятью президент. – Не совсем, но, в принципе, его я и имел в виду, – не стал спорить госсекретарь. – Но вернемся к нашему русскому. Это ведь про него наш лучший астролог Пол Глобсон напророчил кучу всякой гадости? Вот никак не могу взять в толк, и чем это может угрожать нашей великой стране какой-то нищий бизнесмен из дикой России? Ладно бы он был владельцем нефтедобывающей компании, но я помню, кого назначал, – фамилии Шмелёва среди них не было. – Вот вы про кого… Но Пол Глобсон не мог ошибаться. Он лучший астролог нашего Ордена и вообще… – Ни слова больше, Билли, – резко оборвал своего собеседника Брюс Моисман. – Не забывайся! Хотя в моем кабинете стоит надежная защита от прослушивания, но мы оба давали клятву свято хранить тайну нашего… Короче, хранить. – Да, босс, виноват, – мистер С. Ракс повинно склонил голову и продолжил: – Выяснилось, что расположение звезд этого человека угрожало национальной безопасности Соединенных Штатов. Точно не выяснили, но при определенном стечении обстоятельств Америка была бы потрясена до основы основ. – Ты снова переводишь все на задницу, Билли, – с укоризной произнес президент. – Это почему? – А кто упомянул основу основ? Таковой у нас давно уже является демократия и ее ценности. Следовательно, этот русский представлял угрозу не только для американской нации, но и для нашего личного счастья. Госсекретарь аплодировал громко и долго. А потом наябедничал: – А еще их премьер в своих интервью называет нас толстожопыми педиками. – Какой негодяй! – возмутился Брюс Моисман. – Наглая клевета, мы тщательно следим за своими фигурами. – Да он не лично про нас, а про всю нацию в целом. – И это неправда. Вот ты, Билли, читал последний доклад Агентства Национальной Безопасности? – Нет, сэр. Но мне его прочитали вслух. Да, я помню, что избыточный вес всего лишь у девяносто пяти процентов населения. Но что радует, среди людей – на уровне восьмидесяти. – Что-то я не пойму… – Имеется в виду, сэр, что среди чернокожих толстяков больше. Брюс Моисман поморщился от грубой откровенности подчиненного. Долгие годы политической карьеры приучили его к осторожности в выражениях. Госсекретарь заметил недовольную гримасу и поправился: – Извините, совсем забыл о толерантности. Конечно же, афрониггеры. И кстати… или не кстати… русский премьер обещал, что следующим президентом станет именно черный, ой. – У нас или у них? – У них-то афрониггеры откуда? Конечно, у нас. – Какой негодяй. – Кто? – Тот, кто станет президентом. – А он станет? – Конечно, нет, у нас ведь демократия, а не интернационализм. И вообще, Билли, это очередная неудачная шутка мистера Volodiya. Помнишь прошлую? Как мы долго боялись заходить в сортир… – О, да! И ходили прямо… Ой, извините, это русские виноваты. – Северные варвары, – согласился Брюс Моисман. – Интересно, а почему их так называют, ведь на севере у нас Канада? – Может быть, они ее уже оккупировали? – предположил госсекретарь. Президент так разволновался от подобной несправедливости, что его неудержимо потянуло выпить. Он нетвердой походкой, осторожно перешагивая через солнечного зайчика, пробравшегося из-за металлокерамзитовой шторы, проследовал к своему столу и вытащил из ящика бутылку водки и два захватанных граненых стакана. Следом появился кусок лежалого, уже тронутого желтизной сала. – Пить водку и закусывать ее салом меня научил сам покойный Джеймс Бонд, – похвалился Брюс Моисман, разливая. – Трогательный английский обычай, называется «файф-о-клок». – Душевный народ эти англичане, – восхитился Уильям С. Ракс. – И традиции у них замечательные. Споем про старую добрую Англию или еще по одной? – Конечно, повторим, дорогой мой, – согласился президент и достал еще бутылку. Потом подумал и присоединил к ней две банки пива. – Как говорят наши друзья и союзники с Туманного Альбиноса – водка без эля, что гинею отпустить до ветра! – Туманного Альбиона, сэр, – машинально поправил госсекретарь. – Я так и говорю. А ты, Билли, чем умничать, лучше бы рассказал, как мы избавились от этого русского негодяя. И не режь сало такими крупными кусками! Его в отличие от кокаина на любом перекрестке не купишь – продукт дорогой и редкий. Нет, лучше сам порежу, а то на второй срок не останется. Мистер Уильям С. Ракс поперхнулся и долго кашлял, прежде чем начал доклад. – Я подключил к этому делу министра обороны, сэр. – Нашего? – Разумеется. Английский был в отпуске по уходу за его заболевшей киской. – О, эти англичане всегда так сентиментальны. – Нет, сэр. У них министром обороны женщина. И у госпожи Виктории Брахман никогда не было домашних животных, за исключением мужа-футболиста. – Вот как? А она из лейбористов или консерваторов? – Не знаю, сэр. Должность была куплена два месяца назад на аукционе «Кристи» за тридцать три миллиона фунтов стерлингов. Брюс Моисман в этот момент закусывал и потому пробурчал с набитым ртом: – А почему не обратились к директору ЦРУ? – Да ведь он же негр? – Не может быть! – От неожиданности президент забыл даже про толерантность. – И что за мудак назначил негра на такой ответственный пост? – Но, сэр, это вы его и назначили… – Наверное, я был сильно не в себе? – Брюс Моисман смутился, разволновался и для успокоения поглаживал карту Западного полушария, расстеленную на столе, где-то в районе Гондураса. – Вы были абсолютно трезвым, сэр, – осмелился возразить С. Ракс. – Не помню… – На следующий день после инаугурации. Вы еще сказали, что будет прикольно иметь афрониггера на посту директора ЦРУ. – Я так сказал? – оживился президент. – Спасибо за напоминание, Билли. Будь добр, позвони ему и пригласи на вечернее совещание при свечах. И озаботься, чтобы устрицы в этот раз были свежие. Что за тухлятину мы ели на прошлый уик-энд? Опять какой-нибудь раритет с аукциона? Госсекретарь обиделся и возмущенно засопел. Конечно, мужланские замашки шефа его очень возбуждали, но и доставляли немало хлопот по приданию им достойной гламурности. И вот новый несправедливый упрек. А ведь сколько стоило трудов и нервов, чтобы достать те самые устрицы, что остались от праздничного обеда на «Миссури». Того самого обеда… – Ты что, ревнуешь, Билли? – забеспокоился Брюс Моисман. – Не волнуйся, завтра же утром он не будет директором, обещаю. |