Онлайн книга «Чертобой. Свой среди чужих»
Вынырнула окончательно — теперь можно вздохнуть полной грудью. Где Санек? Плеск за спиной. Вот он, держится одной рукой за пустую пластиковую пятилитровку, а другой поднимает над головой ружье. Мокрый рукав от запястья к локтю быстро окрашивается темным. — Живой? Запах испуга, злости, решимости. Оттенки боли. — Нормально я. Кто это был, Лен? Ответом еще два выстрела. Картечины стегнули по воде, и эхо заметалось между берегами, повторяя грохот дуплета. Тут же — громкий человеческий крик, переходящий в вопль ужаса. — Саня, плывем в камыши. — А наши? Пляж пустой, только зеленеет пятно резиновой лодки. Ни мальчишек, ни Васьки рядом нет. — Зайдем с другой стороны, посмотрим. Выстрелов больше не было. Долго пробирались сквозь заросли противоположного заболоченного берега по пояс в жидкой грязи. Наконец вышли на сухой участок, и Санек без сил повалился в траву. — Зацепило? — Немного, — признался брат и густо покраснел. — Руку вот, и это… в спину попало. — Дай перевяжу. — Не надо! — Саня отчаянно замотал головой. — Если только руку. — Снимай куртку! — Там это… ниже спины. Я сам. После уговоров и клятвенных обещаний хранить молчание о раненом месте удалось заставить Сашку снять штаны. Повезло — свинцовый шарик задел вскользь, порвав одежду, и лишь немного чиркнул по коже. Но чуть в сторону… об этом даже думать не хотелось. — Ничего, шрамы украшают мужчину, — успокаивала брата, затягивающего зубами на запястье узелок бинта. — Ты что, предлагаешь девчонкам задницу показывать? — Молчи уж, герой! Идти сможешь? — Смогу. — Парнишка стиснул зубы, встал и тут же вскинул ружье навстречу метнувшейся белой тени. Щелчок, промокший патрон дал осечку. Васька замер, изумленно глядя. — Вася, где мальчишки? — Лена бросилась вперед и ухватила зверя за загривок. — Ты видел? Кто стрелял? «Прекрати трясти — голова отвалится. Люди. Увезли». — Кто? «Большой серый автомобиль. Человек с ружьем больше не живет». — На «уазике»? — растерялась девушка. — Но это же… это же наши? «Двое с запахом деревни. Трое чужих. Было четверо. Защитить не смог — привели за собой стаю. Отгонял». — Саня, рация цела? — Брат угрюмо помотал головой и показал пробитый, да еще и побывавший в воде аппарат. — Хреново. «Что это обозначает?» Лена объяснила, как смогла. И представила мысленно, для наглядности. «Хорошее определение. Максимум информации при минимуме текста. Что делаем, командир?» — Есть предложения? — Возвращаемся домой и всех мочим! — Санек посмотрел на зверя. — А потом ты всех съешь. Без соли и хлеба. Васька склонил голову набок: «Что он говорит?» — Ерунду городит. Хотя… Тех, что на машине были, запомнил? «Смотри в глаза». Переброшенная информация рванула в мозгу подобно гранате. Двое знакомых возле «уазика»… остальные чужаки. Перекошенное лицо стрелка крупным планом. Хорошо виден открытый в крике рот с блестящими коронками, безумные от нестерпимой боли глаза… и мысли. В них кровь. Лежащий в темной луже дядя Валера с ножом в руке, рядом ползает, пытаясь затолкать кишки в распоротый живот, Малов-старший, который пацифист. Охранник с ворот, тот самый, с липким взглядом, стреляющий Сотскому в голову. Чужие люди в светло-серых кольчугах с автоматами и помповыми ружьями, сгоняющие народ на площадь. Бьющееся стекло в родном доме — очередь из подвального окошка сметает троих чужаков, упавших, как высыпавшиеся из коробки карандаши. Взрыв. Пули, выбивающие красную крошку из кирпичей. Запах бензина… щелчок зажигалки… — Мама… — Лена отшатнулась, закрыла лицо руками и медленно повалилась на бок. — Мама? Что с ней? — Саня прыгнул к Ваське и ухватил за голову. Черные с зеленой радужкой глаза вспыхнули нестерпимым светом, выжигающим душу, и мальчишка ткнулся зверю в лоб, затерявшись в бездонной пустоте. Очнулся от прикосновения горячего языка к щеке, отпихнул в сторону оскаленную в улыбке морду и прошептал: — Мама… «Мама дома. А тут только мы». — Вася? «Нет, блин, это Шрэк с Микки-Маусом, да еще Белоснежка с семью гномами!» — Ты разговариваешь? «А чего, нельзя? Вот на хрен тебе понадобилось соединение сознаний? А если бы мозги закипели к чертям собачьим? Хотя… мне понравилось. Слов много узнал. Неприличных. Лена так не умеет». Слева послышался стон — старшая сестра, болезненно морщась, пыталась встать на колени, упираясь в землю дрожащими руками. Саня поднялся сам, подошел помочь. — А ты крепкий. — Лена оперлась на подставленное плечо. — И оклемался быстрее. — Я мужчина! Девушка ласково потрепала брата по макушке, едва доходившей ей до подбородка: — Пошли, защитник. — А оружие? И босиком? Васька громко фыркнул и скосил глаза в сторону озера: «Там?» — Угу, только глубоко очень. «По фигу». — Вася, ты как выражаешься? Зверь не ответил, бесшумно растворился в камышах. Через мгновение послышался тихий плеск, и Саня повернул голову, стараясь хоть чего-нибудь рассмотреть. Бесполезно, заросли полностью закрывали обзор, встав непроницаемой стеной. — Лен, а он плавать умеет? — Не знаю, но зачем-то сам вызвался? Значит, умеет. — Внезапно лицо девушки помертвело, и она прошептала, почти не шевеля губами: — Не двигайся, сзади двое. — Где? — Несмотря на предостережение, Санек резко повернулся и встретился взглядом с летящим на него тваренышем. — Кыш отсюда, уроды! Звери, уже бросившиеся на движение, умудрились в полете изменить траекторию и приземлились по разные стороны. Застыли. Уши прижаты, головы низко опущены… чего-то ждут. — Проваливайте, говорю! — Саня замахнулся ружьем, но ударить не успел — твари скрылись так же внезапно, как и появились. И погрозил вдогонку кулаком. — В задницу себя поцелуйте, придурки! — Фу, какой ты грубый! — Старшая сестра не забыла своих обязанностей по воспитанию, но делала выговор с чуть подрагивающим подбородком. — Разве так можно? Появившийся из камышей Васька, мокрый и с сапогом в зубах, не согласился: «Правильно сказал. С ними по-другому нельзя — команды должны выполняться». — Все? |