Онлайн книга «Катрин Блюм»
|
Лишь только она бросила взгляд на сына, как, благодаря материнскому инстинкту, поняла, что с ним произошло что-то необычное. Однако она сделала вид, будто ничего не заметила и, улыбаясь, сказала: — Доброе утро, дитя мое! — Доброе утро, матушка! — ответил Бернар и сделал движение по направлению к двери, но она его задержала. — Как ты спал, мой мальчик? — спросила она. — Прекрасно! — ответил он. Увидев, что Бернар снова направился к двери, она спросила: — Ты уже уходишь? — Все ждут нас у Прыжка Оленя, и Франсуа пришел за мной! — О, можно не спешить, — возразил Франсуа, — они подождут! Десять минут ничего не меняют! Но Бернар не остановился. — Минуточку! — сказала матушка Ватрен, — я только успела поздороваться с тобой, но я тебя даже не поцеловала. — Она посмотрела на небо и задумчиво добавила: — Говорят, что сегодня будет пасмурно! — Ба! — возразил Бернар. — Прояснится! Прощайте, матушка! — Постой! — Что? — Выпей что-нибудь перед тем, как уйдешь! — И с этими словами она протянула молодому человеку чашечку кофе, которую приготовила собственноручно. — Спасибо, матушка, но я не голоден! — сказал Бернар. — Это тот кофе, который ты так любишь, и Катрин тоже, — продолжала настаивать старушка. — Выпей! Бернар покачал головой. — Нет? Ну тогда сделай только один глоток! Все-таки будет лучше, если ты его попробуешь! — Бедная мамочка! — прошептал Бернар и, взяв чашку, сделал один глоток и поставил ее на блюдечко. — Спасибо! — сказал он. — Мне кажется, что ты дрожишь, Бернар! — сказала старушка, все более и более волнуясь. — Нет, напротив, у меня никогда не было такой твердой руки. Вы скоро увидите! И привычным жестом охотника он переложил ружье из правой руки в левую, затем, словно стараясь освободиться от невидимых цепей, обвивавших его, решительно произнес: — До свидания, матушка! Мне действительно пора идти! — Ну хорошо, раз ты так решил, но возвращайся поскорее, ты ведь знаешь, что Катрин приезжает сегодня утром! — Да, я знаю, — сказал молодой человек с непередаваемым выражением в голосе, — пойдем, Франсуа! И Бернар снова направился к двери, но на пороге столкнулся с Гийомом. — А, это вы, батюшка! — сказал он, отступая на шаг. Дядюшка Гийом вернулся, так же, как и пришел — с трубкой в зубах. Его маленькие серые глазки сверкали от удовольствия. Он не видел Бернара или сделал вид, что не видит, и, обращаясь к Франсуа, сказал: — Браво, мальчик, молодец! Ведь ты-то знаешь, что я не любитель комплиментов! — Да, это не в ваших правилах! — ответил Франсуа, и, не смотря на то, что был очень взволнован, расплываясь в улыбке. — Да уж, — повторил старый лесничий, — браво! — Так все оказалось так, как я вам говорил? — спросил Франсуа. Бернар снова сделал движение, чтобы уйти, воспользовавшись тем, что его отец не обращал на него внимания, но Франсуа остановил его. — Эй, послушай, Бернар, — сказал он, — речь идет о кабане… — О кабанах, ты хочешь сказать! — поправил Гийом. — Да! — Итак, они находятся на своем лежбище в зарослях Тет-де-Салмон. Они лежат рядом — самка уже на сносях, а он, шести летний самец, ранен в лопатку. Как будто ты его взвесил! Я их видел так же близко, как вижу сейчас вас, тебя и Бернара. Если бы я не боялся, что другие скажут: «Ах! Так из-за такого пустяка вы нас побеспокоили, дядюшка Гийом?» Честное слово! Я бы сам занялся этим делом! — Итак, — сказал Бернар, — вы сами видите, что нельзя терять времени. Прощайте, батюшка! — Дитя мое, — сказала матушка Ватрен, — будь осторожен! Старый лесничий посмотрел на свою жену, внутренне давясь от смеха; казалось, что смех не может выйти наружу из-за плотно сжатых зубов. — Прекрасно! — сказал он, — если ты хочешь убить кабана вместо него, мать, то он сможет остаться вместо тебя на кухне! - Затем, повернувшись и прислонив ружье к каменной трубе только ему одному свойственным движением, он добавил: — Хм! Представляю себе! Женщина-лесничий! В это время Бернар подошел к Франсуа. — Франсуа, — спросил он, — ты извинишься за меня перед всеми, не так ли? — Почему? — Потому что на первом же повороте я вас оставлю. — Да, конечно! — Вы же пойдете в заросли Тет-де-Салмон? — Да. — А я пойду по направлению к вересковым зарослям в Гондревиле. У каждого своя дичь! — Бернар! — воскликнул Франсуа, хватая молодого человека за руку. — Ну хватит! — сказал Бернар, — Я уже совершеннолетним и могу делать все, что хочу! Вдруг он почувствовал, как чья-то рука легла на его плечо и, повернувшись, увидел, что это рука Гийома. — Что вам угодно, батюшка1 спросил он. — Твое ружье заряжено? — Да, почти! — Хорошей пулей, как у настоящего охотника? — Да, хорошей пулей! — Как ты понимаешь, нужно стрелять в ту же лопатку! — Да, спасибо, я знаю, куда нужно стрелять! — заверил Бернар старого лесничего и, протянув ему руку, добавил: — Вашу руку, батюшка! — Затем, повернувшись к Марианне, сказал: — «А вы, матушка, обнимите меня! — И, прижав добрую женщину к своему сердцу, воскликнул: — Прощайте! — и стремглав выбежал из дому. С беспокойством посмотрев ему вслед, Гийом спросил свою жену: — Послушай, мать, что это сегодня с твоим сыном? Он мне кажется каким-то странным! — И мне тоже! — живо отозвалась она. — Ты должен был его вернуть, старик! — Ба! Зачем? — возразил Гийом. — Чтобы узнать, не видел ли Он дурных снов? И, выйдя на крыльцо, как всегда, с трубкой в зубах, и засунув руки в карманы, он закричал: — Эй, Бернар, ты слышишь? Стреляй в лопатку! Но Бернар уже покинул Франсуа, который в одиночестве шел по направлению к тому месту, которое называлось Прыжком Оленя. Издалека донесся голос, который, несомненно, принадлежал молодому человеку, но в нем было такое выражение, что старый лесничий вздрогнул: — Да, батюшка! Слава Богу, я знаю, куда нужно всадить пулю! Будьте спокойны! — Господи, храни бедное дитя! — прошептала Марианна, перекрестившись. |