Онлайн книга «Госпожа де Шамбле»
|
— Любой другой по сравнению с ним покажется ангелом. — Особенно тот, кто его заменит: знакомый тебе сельский кюре. — О! Этот добрейший человек! — Да, он подлинный христианин и всегда готов повторить вслед за Христом: «Кто из вас без греха, первым брось на нее камень!» — Поистине, Альфред, ты настоящий друг, — сказал я, пожимая ему руку. — И главное, очень голодный друг. — В таком случае, давай скорее сядем за стол и пообедаем, а потом мне надо будет кое-куда съездить. — Как! Снова Жорж и тильбюри? — Да, снова Жорж и тильбюри, — подтвердил я. Альфред позвонил и распорядился, чтобы запрягли лошадь в карету. Второпях я поел и в шесть часов уже ехал по дороге в Берне, а без пяти восемь остановился у гостиницы «Золотой Лев». Дело было 15 сентября; дни становились все короче; когда я подошел к дому Грасьена, уже совсем стемнело. Сначала я подумал, что опоздал, но, выйдя из дома и вступив под аркаду, увидел неясную тень, приближавшуюся с противоположной стороны. Это была Эдмея. Мы поспешили навстречу друг другу, словно не виделись целую вечность, и встретились на середине пути. Там все так же стояла знакомая скамейка: то была одна из остановок, которые мы сделали по пути нашей любви. — Что произошло? — спросила Эдмея. — В доме священника — растерянность. Натали вернулась оттуда около пяти с поджатыми губами и красными глазами. «Госпожа графиня уже слышала новость?» — осведомилась она. «Какую?» — спросила я в ответ. «Господин аббат нас покидает». — «Какой аббат?» — «Аббат Морен, кто же еще!» — «А! Я полагаю, Натали, что вас это интересует больше, чем меня», — невозмутимо ответила я. «Меня? О Господи, это не так. По-моему, господин аббат сошел с ума: с недавних пор ему кажется, что все кругом его обманывают». — «Вероятно, для вас он делает исключение». — «Нет, он относится ко мне так же, как и ко всем прочим». — «Это меня удивляет: вы столько раз доказывали ему свою преданность, а он отплатил вам неблагодарностью». Затем я отвернулась, даже не поинтересовавшись, куда направляется аббат Морен, хотя Натали страшно хотелось, чтобы я продолжала ее расспрашивать, да я и сама сгорала от желания выяснить все до конца. — Что ж, дорогая Эдмея, я могу удовлетворить ваше любопытство, — сказал я и поведал графине о том, что недавно узнал от Альфреда. — Поистине, — заметила Эдмея, — ваш друг — милейший человек и у него очень доброе сердце. Он оказал нам неоценимую услугу, хотя, возможно, на расстоянии аббат Морен станет еще опаснее. И все же нам будет спокойнее, когда мы избавимся от его невыносимого присутствия. — Знаете, кто его заменит в Нотр-Дам-де-ла-Кутюр? — Нет. — Сельский кюре, которого мы повстречали сегодня утром. Однако, милая Эдмея, мне кажется, что мы уделяем слишком много внимания другим. Не пора ли поговорить о нас? — Я придерживаюсь такого же мнения. — Что ты решила относительно нашего будущего? — Я придумала очень простой выход: каждый год я буду принимать морские ванны по предписанию своего лечащего врача. — О, любовь моя! Только пожалуйста не в Дьепе или Трувиле — туда съезжается весь Париж. — Кто вам говорит о Дьепе или Трувиле, сударь? И главное, почему вы полагаете, что кто-то любит толпу, в то время как вы ее не выносите? Я не была бы нормандкой, если бы не знала на побережье, между Онфлёром и Шербуром, какого-нибудь затерянного пустынного уголка, где мы можем уединиться, не опасаясь чужих глаз. — Как же называется это райское место? Ведь я тоже неплохо знаю здешние окрестности. — Что вы скажете о Курсёле? — Это в «Адском огне» у мамаши Жерве? — О, берегитесь, дорогой Макс! — Почему? — Вы слишком много знаете и, очевидно, вас знают слишком многие. — Я бывал в Курсёле всего лишь раз с одним приятелем, устроившим морскую прогулку на своем небольшом бриге. Мы приплыли туда из Гавра, и я провел в гостинице мамаши Жерве только ночь и день. Можно будет ей сказать, что я ваш брат или кузен, по вашему усмотрению. — Вы будете моим другом, Макс. Я возьму с собой старушку Жозефину, и все приличия будут соблюдены… Кроме того, разве мы не ясновидящие? С этими словами Эдмея протянула мне руку. — Когда же мы приступим к исполнению столь прекрасно задуманного плана? — спросил я. — Когда вам будет угодно, друг мой. — Как можно скорее. — Я столько страдала за свою жизнь, что страстно жажду счастья, — отвечала графиня, — вот только… — Что? — Если бы аббат Морен оставался здесь, мы бы не стали о нем думать, но, раз он уезжает, давайте дождемся его отъезда. — А где ждать мне? — В Берне, если пожелаете. Разве вы не знаете, что я нуждаюсь в вашем присутствии не меньше, чем вы в моем? И все же было бы лучше… — Посмотрим, что было бы лучше. — Лучше было бы подождать, пока он уедет, в другом месте. — Если вам угодно, я сегодня же вернусь в Рёйи. — Неужели у вас хватит духа? — Это будет зависеть от того, как легко вы меня отпустите. Эдмея прижала меня к груди и воскликнула: — До чего же я люблю тебя! Как я могла прожить без тебя целых двадцать лет! — Не надо ли по дороге в Курсёль переплыть Гибралтарский пролив? После таких слов я готов совершить кругосветное путешествие! — Не стоит. Надо просто вернуться в Эврё сегодня вечером. Как только наш злой дух удалится, сама я отправлюсь в Кан. В Кане я пересяду в наемный экипаж и доберусь до Курсёля через Ла-Деливранду. До сих пор вам приходилось ждать меня. Доставьте и мне хоть раз такую радость, сударь. Я приеду раньше и буду ждать нашей встречи в Курсёле. Увидев вас издалека, я буду махать вам рукой. — О, милая Эдмея! — Когда Грасьен принесет вам мою записку и вы узнаете, что я уехала, можете тоже отправляться в путь. — Как и по какой дороге? — Поезжайте сначала в Берне, а оттуда — в Вилье. Там вы сядете в лодку и приплывете в Курсёль морем — в этом случае я смогу увидеть вас с еще большего расстояния. — А если вы ошибетесь и примете чужую лодку за мою, а кого-то другого за меня? — Друг мой, неужели вы забыли о моем ясновидении? — Верно, я проявляю к нему неблагодарность. Сжав руку Эдмеи, я тихо и робко спросил: — Мы еще обратимся за советом к вашему внутреннему голосу? — По какому поводу? |