Онлайн книга «Леди удача»
Прекрасно понимая, что берется за безнадежное дело, Кассандра все же предприняла еще одну попытку его переубедить: – Прошу вас, выслушайте меня, Джон. Убив Берка, вы ничего не добьетесь. Он успел сделать свое дело, изменить общественное мнение вы уже не в силах. Наоборот, убив его, вы только превратите его в мученика и тем самым нанесете большой урон делу революции. О, Джон, послушайте меня! Было бы просто безумием думать, что… – Вы ошибаетесь. Берк работает над новым пасквилем. У Риордана уже есть оттиск с гранок, я его прочел. Он называет якобинцев безбожниками, убийцами и варварами. Он утверждает, что таких, как мы, надо судить и ссылать на каторгу. Он как чума! Ему надо заткнуть рот! Он… – Завтра он замолчит навсегда, – плавно вставил Уэйд. – Как только встанет со своего места, чтобы разгромить в пух и прах судебную реформу твоего обожаемого муженька, моя дорогая. В качестве секретаря Риордана Джон легко проникнет в палату общин, в этот блистательный ареопаг бездарностей, и подберется к Берку на сколь угодно близкое расстояние. На него не обратят внимания. Ведь он для них никто! – Но они схватят вас, Джон! – в отчаянии закричала Кассандра. – Вам ни за что не скрыться! – Напрасно ты так думаешь, – возразил Уэйд. – У нас есть превосходный план… Однако Уокер решительно перебил его: – Очень может быть, что вы и правы. Но я готов пойти на риск. Прижавшись головой к столбику кровати, к которому была привязана, Кассандра попыталась удержать подступающие бессильные слезы. Что ей делать, что еще сказать ему? Он был полон решимости пойти на убийство, невзирая на последствия, а ей больше не приходили в голову никакие доводы, которые могли бы его переубедить. Прямо у нее на глазах Уэйд нежно провел большим пальцем по губам Уокера. На мгновение ей показалось, что они вот-вот поцелуются. Несмотря на всю свою наивность, даже Кассандра наконец поняла, что они любовники. – А вас не смущает, – вдруг спросила она Уокера, словно бросаясь головой в омут, – что вы берете весь риск на себя, пока он благополучно отплывает во Францию? Глаза Уэйда вспыхнули злобой, но Уокер лишь покачал головой, давая понять, что ему жаль ее. – Прощайте, мисс Мерлин. Мне жаль, что вы при шли сюда сегодня. Он собирается уходить! Ее охватила паника. – Погодите, Джон, не уходите! Прошу вас, умоляю… Помогите мне! Нотки униженной мольбы в собственном голосе ужаснули Кассандру, но она ничего не могла с собой поделать. Не глядя ей в глаза, Уокер направился к дверям и на пороге глухо бросил через плечо: – Я уже сказал. Мне очень жаль. С этими словами он покинул комнату. – Буду с тобой через минуту, – бросил Уэйд ему вслед, а затем подошел к ней. – Хотел бы я остаться и поболтать, любовь моя, но ты же должна понимать: у меня сегодня полно всяких хлопот. Как ни досадно, а ничего не поделаешь – приходится уезжать. И все же примерно через часок я тебя навещу, можешь не сомневаться. У меня заготовлен еще один сюрпризик, но, чтобы его увидеть, тебе придется спуститься со мной в погреб. Жаль, что ты недостаточно тепло одета, но ничего, не расстраивайся, ты там долго не пробудешь и не успеешь замерзнуть. Этот сюрприз будет самым коротким. Кассандра резко отпрянула, когда он попытался ее поцеловать. На этот раз ненависть к нему пересилила страх. – Ублюдок! – сплюнула она. – Грязная скотина! Чтоб тебе гореть в аду, кровопийца! Меня ты можешь убить безнаказанно, но тебе ни за что не уйти от ответа за убийство Эдмунда Берка. Они тебя выследят и схватят, а потом повесят! Ты никогда… – О, Касс, как ты догадалась? – с деланным удивлением перебил ее Уэйд. – Весь сюрприз испортила. Ну откуда ты узнала? – Что узнала? – Я собираюсь тебя повесить, вот что! Да ты и впрямь у нас умница. На этот раз, когда он ее поцеловал, она не оказала сопротивления и вообще никак не откликнулась. – Ну а теперь я вынужден тебя оставить, дорогая. Мне и вправду пора бежать. Да, мой тебе совет: сиди тихо, как мышка. Entre nous [70] , мне сдается, что в противном случае Энни запросто размозжит тебе голову кочергой. Привет! 18.
Риордан размахнулся и что было сил обрушил свой кулак на обшарпанную дубовую дверь. По крутой лестнице, ведущей к квартире Куинна, он взбежал, прыгая через три ступени, и теперь слегка задыхался. Боль в содранных костяшках пальцев немного разрядила снедавшее его желание свернуть кому-нибудь шею, но не смягчила клокотавший в груди гнев. Дверь все не открывали, и Риордан, повернувшись спиной, начал яростно колотить в нее сапогом для верховой езды. Он не успел снять шпоры: с каждым ударом они мелодично позванивали, создавая причудливый контраст с грубым стуком сапог по дереву. – Что все это… Филипп? Ради всего святого… Не говоря ни слова, Риордан протиснулся мимо него и захлопнул дверь. – Вот это сюрприз, – продолжал Куинн после минутного замешательства. – Я ждал тебя не раньше завтрашнего дня. Он был в рубашке и в жилете; на столе, придвинутом поближе к угасающему очагу, еще стояли неубранные остатки убогой трапезы. – Да уж, держу пари, что ты меня не ждал. – Как поживает бедная Клодия? – Поправляется. Риордан говорил сквозь зубы. Было видно, что он еле сдерживает ярость. Куинн делал вид, что ничего не замечает, и это бесило его еще больше. – Рад это слышать. Почему бы тебе не присесть? Может быть, хочешь… – Довольно! Риордан прорезал воздух рукой, как саблей, и вытащил из кармана смятый листок бумаги. – Я хочу знать, что это значит. Возьми. Читай! Куинн взял записку, но вслух читать не стал. Срывающимся от гнева голосом это сделал за него сам Риордан: – «Куинн мне все рассказал. Я никогда тебе этого не прощу. Касс». Он выхватил у Куинна записку и скомкал ее в кулаке. – Объясни мне, что это значит, Оливер. Я жду! Куинн провел пальцами по редеющим волосам. – О Господи, – произнес он с совершенно искренне прозвучавшим сожалением в голосе, – какая неприятность! Неудивительно, что ты так расстроен. И все это по моей вине, я признаю. Вчера, когда я навещал Кассандру (ты же помнишь, я спросил, нельзя ли мне к ней заглянуть?), у меня… гм… случайно вырвалось, что ты в Сомерсете, а не в Корнуолле. Это была просто обмолвка, но она сразу обо всем догадалась. И тогда уж мне пришлось рассказать ей всю правду. Мне очень жаль, Филипп. Неужели эта записка означает, что она ушла из дома? Должен сказать, я удивлен. Никогда бы не подумал, что она… – Замолчи! Ты лжешь! Тонкие ноздри Куинна возмущенно раздулись. |