Онлайн книга «Влюбленные мошенники»
|
Он легонько обнял ее и принялся осторожно поглаживать ей плечи. Запросто можно было вырваться, но Грейс не стала этого делать. Несмотря ни на что, его близость успокаивала ее. – Ты уже все сказала? Она испустила судорожный вздох. – Вроде бы да. – Значит, теперь я могу говорить? Она яростно уставилась на него сквозь слипшиеся от слез ресницы. – А кто тебе мешает? Рубен открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом снова закрыл. Только что его так и распирало от желания заговорить, однако он вдруг смутился и как будто растерялся. – Знаю, в последние дни тебе было трудно со мной, но на то есть причина… – Трудно? Ты так это называешь? – Ну… я вел себя… несколько… как… – Как последний засранец, верно? Грейс скорчила рожицу и прикрыла губы рукой. – Придется вымыть рот мылом [46] , – добавила она с горечью. – Я хочу объяснить, почему я был не в духе… – Не в духе? – Ладно! Ладно! С тех пор как я здесь, я вел себя как ослиная задница! Устраивает тебя такой вариант? – Ну, для начала это уже кое-что, – удовлетворенно кивнула Грейс. – Теперь послушаем почему. – Дело в том, что я… м-м-м… – Да? Он пробормотал в ответ нечто невразумительное, позвучавшее как «р…вал». Грейс решила, что ослышалась. – Прошу прощения? Что ты делал? Его щеки приняли тускловато-бронзовый оттенок, он не смел поднять на нее глаз. – Ревновал? – догадалась она, не веря своим ушам. – Угу. – Ревновал? – Я же сказал! – Прости: кого к кому? – Тебя к Генри. Она смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Потом из ее груди вырвался смех – неудержимый звонкий смех, заставивший его покраснеть еще сильнее. Она прижала руку к бурно колотящемуся сердцу. – Ты ревновал к Генри? Меня к Генри? О, Рубен! Рубен с досадой поморщился. – Черт побери, Грейс, ты же мне сказала, что он твой муж, а потом, что он твой любовник… – Ничего подобного! Я никогда не говорила, что он мой любовник! – Черта С два! Ты сказала, что живешь с ним… – Я действительно с ним живу! Он мой дядя. – Твой дядя? – Ну… кровного родства между нами нет… –Ха! – Ха? Что это должно означать? Его хмурое лицо внезапно прояснилось. – Ничего. Это ровным счетом ничего не значит. Рубен крепко обнял ее, оторвал от пола и закружил по кухне. Грейс почувствовала, что его переполняет та же радость, что и ее самое. – Ты ревновал, прошептала она, как будто все еще не веря и покрывая его губы мелкими, легкими, нежными поцелуйчиками от щеки до щеки. – Должно быть, ты от меня без ума. – Да, должно быть, я сошел с ума. Вид у него был серьезный. Грейс уже решила, что стоит обидеться, но он снова подхватил ее и смял ее рот грубым, страстным, безумным поцелуем. Ее разум стал легче воздуха и куда-то улетучился, тело едва не последовало за ним, только крепкие руки Рубена, как якорь, удержали ее на земле. «Он ревновал, – лихорадочно повторяла она про себя, – Боже милостивый, он ревновал!» Грейс могла бы смело утверждать, что настал самый прекрасный миг ее жизни. – О Господи, как от тебя хорошо пахнет. – Он потерся носом у нее за ухом. – Ты не представляешь, как сильно мне тебя не хватало, Гусси. Ее сердце замерло на два такта. – Мне тоже тебя не хватало. О, Рубен, это было просто ужасно. Я не могла понять, за что ты так зол на меня. – Прости, я все перепутал. Но я твердо решил, что не стану делить тебя с каким-то стариком. – Генри вовсе не старик. Грейс засмеялась, увидев выражение его лица. – Но ты не должен делить меня ни с кем. «Потому что я вся твоя». Но это, конечно, не вслух. Она с любовью провела ладонями по грубоватой ткани его рубашки, но ей уже хотелось большего: коснуться его теплой гладкой кожи. Досадуя на помеху, она нашла его губы и поцеловала. Он обхватил ладонями ее лицо с неистовой и жадной нежностью. В глазах у обоих ясно читалось одно и то же: «Никому не отдам». Другое признание уже готово было сорваться у нее с языка, но привычная осторожность, а может быть, малодушие не позволили ей высказать его вслух. А вскоре она все позабыла, потому что Рубен снова обнял ее, оторвал от земли и усадил на кухонный стол. Глаза у Грейс разгорелись от волнения, она почувствовала, что краснеет. Не сводя с нее глаз, Рубен положил свои широкие ладони ей на колени и сильным движением раздвинул их в стороны. Она ахнула, а он вошел в полукольцо ее ног. – Святые угодники, – прошептала Грейс, – Рубен, что ты делаешь! Закрыв глаза, что-то напевая без слов себе под нос от удовольствия, она обхватила его ногами и провела руками вверх-вниз по его спине. Бессловесный напев оборвался, когда она почувствовала, что он задирает ей юбки выше колен. – Эй, эй, погоди. Нет, остановись, это совершенно невозможно. Ты что, с ума сошел? – Да, сошел. Все очень просто: я от тебя без ума. Взгляни на свои ножки. Гусси. Ой, а это что? – Ради всего святого, Рубен, мы же в кухне! – Ну и что? Грейс растаяла под лучами его многообещающей улыбки. – Ты только подумай, сколько времени мы потеряли, – принялся уговаривать ее Рубен. – Да, но мы же не можем… – А почему нет? Она забыла почему. Он прижался к ней еще теснее, его руки скользнули вверх по ее ляжкам поверх чулок, задирая кверху нижнюю юбку. В том, что еще уцелело от ее рассудка, промелькнуло множество слабых и неискренних доводов в пользу того, что так делать не годится, но, когда Рубен ее поцеловал, все они бросились врассыпную, поджав хвосты. Он ласкал ее своими волшебными руками, тихонько шепча на ухо: – Все хорошо, Грейси, не надо бояться. Вот уже и ее пальцы потянулись к пуговицам у него на брюках… Они действительно собирались это сделать! – Все хорошо, Грейси, все хорошо… И тут сверху раздался голос Генри: – Грейс? Рубен? Куда вы, черт побери, запропастились? Хорошо, что они целовались в эту минуту, а не то Генри услыхал бы ее крик. – Приходи сегодня в мою комнату, – шепнул Рубен, удерживая ее на месте, когда она попыталась спрыгнуть со стола. |