Онлайн книга «И телом, и душой»
|
А Лена вдруг испугалась. Сжала чашку дрожащими пальцами, тяжело вздохнула, опустила глаза вниз, затем вновь подняла их на Максима. Своим взглядом, словно заглянула ему в саму душу. — Я сегодня видела Аню, она была с Сашей… — произнесла она, и Максим поджал губы. — Таак, — протянул он и поставил чашку на стол. — Почему мне кажется, что следующие слова мне не понравятся? Лена пропустила его слова мимо ушей и продолжила: — Я хочу… то есть, я хотела бы… Максим почувствовал, как сердце забилось в груди часто и гулко. В висках только боль, острая, резкая. — Что?… — прошептал он осипшим вмиг голосом. Лена заглянула ему в глаза. Как же много он прочитал в них! Страх, испуг, надежду, веру, неверие… Он бы выполнил любую ее просьбу за один этот взгляд, полный надежды! Любую, кроме этой… — Я хочу… ребенка, Максим, — прошептала она одними губами. Дыхание замерло, даже сердце, казалось, перестало биться. — Что?… — на выдохе переспросил он. — Я хочу, чтобы у нас был ребенок, — повторила Лена, глядя ему в глаза и не отводя взгляд. Он почти чувствует, как боль разъедает его внутренности, и как сердце грохочет в каждой клеточке тела, вмиг ослабевшего. И опять существующая реальность словно исчезает, растворяясь в секундах, минутах, тех мгновениях, которые разделяют ее просьбу от его ответа. — Мы говорили об этом, — сдержанно выдавил из себя Максим, сжимая чашку в руках со всей силы — Нет, — покачала Лена головой, — не говорили. Максим взглянул на нее, остро и подавляюще. Она могла просить его о чем угодно. О чем угодно, черт побери! Но она просила именно о то, чего он не мог ей дать! — Ты знаешь, что я думаю по этому поводу, Лена, — сказал он холодно. — И мы с тобой обсуждали это. Кажется, Лена догадывалась, каким будет его ответ, поэтому подготовилась. — Не только я хочу детей, — воскликнула она в запальчивости. — Твои родители… — Мои родители уже смирились с тем, что в ближайшее время внуков им не видать! — перебил ее Максим, пронзив острым, как бритва взглядом. — А я не смирилась! — твердо сказала Лена и заглянула Максиму в глаза, уверенно, непоколебимо, упрямо. — Я хочу детей, — выдавила она из себя. — Мне уже двадцать восемь, Максим… — Женщины рожают и в тридцать пять, и в сорок! — А я не хочу, чтобы на моего ребенка показывали пальцем и говорили, какая у него замечательная бабушка! — резко перебила она и тут же замолчала, осознав, что говорила слишком резко. Максим испепелял ее взглядом, словно стараясь уверить в правильности своего отказа. Стиснул зубы, поджал губы, тяжело дышал, с силой втягивая в себя воздух через нос. Но Лена не отвела взгляда, смотрела на него твердо и прямо. — Я против этого, — проговорил Максим, выделяя слова. — Точка! — А когда ты будешь НЕ против?! — воскликнула она с чувством. — Лена… — предупреждающе выговорил мужчина, глядя на нее. — Я хочу детей, ты должен это понять, — вскричала она со слезами в голосе. — Я не могу сидеть дома просто так и сходить с ума… — Ты сходишь с ума? — Я хочу нянчить своего малыша, а не чужого! Хочу, чтобы мне говорили «мама», а не кому-то на улице! Максим едва сдерживал себя. Она знала, на что идет, когда решала завести этот разговор… Она знала. И он знал. Что никогда не согласится. Как бы больно ей не было, как бы больно не было ему… — Я сказал, Лена, — сдержанно выдавил Максим. — Значит, так и будет. — Почему ты не можешь понять, как это важно для меня?! — вскричала Лена, не сдерживаясь, чувствуя, что слезы вот-вот вырвутся из глаз. — Почему отказываешь в этом?! — У нас не будет детей, Лена, — вскочив из-за стола и нависнув над женой, выкрикнул он. — Это ясно?! — Никогда?… — сдерживая слезы, прошептала девушка. Быстрый взгляд на ее дрожащие губы, слезы в глазах. — Не сейчас… — пробормотал Максим, чувствуя себя последним ублюдком. — Значит, никогда, — прошептала она и поджала губы. Максим сжал руки в кулаки, сузил глаза, сведя брови к переносице. — Ты действительно не понимаешь, или делаешь вид, что не понимаешь? — спросил он жестко. — О чем ты? — удивилась Лена и сглотнула. — О том, что было девять лет назад. Лена сжалась в комочек, поджала губы и отвернулась. Больно, опять так же больно, как и тогда… И ничем эту боль не заглушить, ничем не вылечить… — Ты никогда не перестанешь напоминать мне об этом, да? — прошептала она. — Я ни разу до этого момента не упоминал об этом, — жестко выговорил Максим, выделяя слова — Но я знала, что ты об этом думаешь! — бросив на него быстрый взгляд, сказала она. — Намного проще, правда, не говорить, но делать все для того, чтобы я помнила?! — О чем ты? — с подозрением спросил мужчина. — Ты понимаешь меня, Максим, — четко выговорила девушка. — Ты понимаешь… Ноги его внезапно стали ватными, и Максим схватился за край стола, чтобы не упасть. Он понимал. Как никто другой, понимал… Даже лучше, чем она. Эти девять лет они прожили вместе. В аду. — То, что тогда было… оно всегда будет стоять между нами, да? — спросила девушка со слезами в голосе. Максим сглотнул, тяжело выдохнул через сжатые губы, прикрыл глаза. — Почему ты просто не хочешь понять меня? — с мольбой проговорила Лена, поднимая на него глаза. — А ты — меня? — внезапно дрожащим голосом произнес Максим, глядя на нее. Девушка поджала губы и, глотая слезы, выдавила из себя: — Спасибо, что выслушал, — поднялась из-за стола, даже не взглянув на него. — Пойду отдохну, если ты не против, — двинулась вперед, почти не различая, куда идет. А Максим, тяжело дыша и плотно сжимая губы, до боли, до крови, закрыл глаза, сдерживая себя, чтобы не закричать на всю вселенную о своей боли и потере. О своем одиночестве, которое они с Леной делили на двоих. Уже девять лет подряд. 9 лет назад Лене бы хотелось верить, что на то была воля кого-то свыше, или же просто судьба, которая уже не раз и не два пошутила над ней, но она знала, что всему виной была только ее ложь. Гнусная и противная ложь. |