Онлайн книга «Жених для ящерицы»
|
После ванны я облачилась в шелковый халат, который то и дело расползался на груди (приходилось все время контролировать глубину выреза). – Нет. – Я тряхнула вымытыми волосами и поправила халат. – Я даже к Жорке ходила, ну к соседу, который меня… – Ну? – перебил Тихомиров. – Он в отъезде. – Больше никаких мыслей? – Никаких. – Может, это с работы? – О-о, исключено. Там нет ни одного кандидата. Просто ни одного. – Ни одного, кто бы привлекал тебя, – догадался Тихомиров, – но это не значит, что ты никого не привлекаешь. – Это комплимент? – криво улыбнулась я. Тихомиров не ответил. Ну разумеется, Дима никогда не блистал способностями дарить комплименты, а теперь, когда дома его ждет женщина, наверняка считает, что не имеет морального права! Честный и порядочный до идиотизма, рыцарь Ланселот. Хотя… если бы это был мой рыцарь, я бы не считала честность и порядочность идиотизмом. Вообще, у меня этим летом заметно испортился характер. Скоро от Дашки будет не отличить. – Больше ничего? – Ничего, – пожала я плечами. Тихомиров стоял близко, так, что наше дыхание смешалось, я слышала его запах – здоровья, чистоты и силы. Хорошо, что я вымылась, – можно быть уверенной, что от меня не несет коровником. По лицу Тихомирова, как всегда, ничего нельзя было понять, но я вдруг ощутила напряжение. Меня тянуло к Дмитрию, как заряженную частицу к магниту. Я качнулась, сопротивляясь притяжению. Стало трудно дышать. – Витюша, – лицо Тихомирова расплылось, голос звучал как через беруши, – все в порядке? – Ничего, ничего, сейчас, – шаря рукой в поисках опоры, успела прошептать я – в глазах потемнело. Очнувшись, я обнаружила себя на диване, Тихомиров сидел передо мной на корточках и обмахивал меня романом о Франческе. Силы возвращались. Только этого не хватало! Полы халата разъехались, открыв ноги до трусиков и грудь до… до неприличия. Я поспешила сесть. – Ты как? – сунув мне стакан с водой, спросил Тихомиров и отвел взгляд. Я зачем-то попила, хотя пить совсем не хотела, и промямлила: – Уже хорошо. Нервы… – Может, показаться врачу? – Мне кажется, надо просто решиться и уехать из Заречья. Брови Тихомирова поползли вверх, лицо приобрело глуповатое выражение. – Ты никогда не говорила, что тебе здесь не нравится. – А ты не спрашивал. Я не пойму, откуда вдруг такой живой интерес к моей персоне? – Ты… Тихомиров опять замолчал! Ну что это такое? Как это назвать?! Может, это проявления аутизма? – Что – я? – Не вдруг, – изрек Дмитрий. – Замечательно! Что – не вдруг? Ты можешь сказать по-человечески? – Тебе придется написать заявление, – увел в сторону разговор Дмитрий. – А в частном порядке ты не можешь заняться этим? – Нет у меня времени на частное расследование. – Но если я напишу заявление, этим займется кто-то другой. Этот кто-то будет читать письма… Дим! Я не хочу. Я покраснела. – Чтоб мне провалиться! О, женщины! Этот взрыв эмоций и, главное, глубокомысленное замечание по поводу женщин навели меня на мысль: – А ты не знаешь женщин-следователей? – Знаю. – Близко? – вырвалось у меня, и я прикусила язык. Тихомиров препротивно ухмыльнулся: – Не настолько. В чужом белье копаться можно только по территориальному принципу. Женщина не возьмется, потому что работает в другом районе. Давай спать, – закончил Тихомиров. Звучало предложение заманчиво. Я не пошевелилась, а Дима направился в ванную, но на полпути остановился: – Полотенце дашь? – А ты домой не поедешь? – Ты хочешь, чтобы я уехал? – А разве… Я заткнулась, решив, что не имею права задавать вопросы. Захочет – объяснит все сам. – Что? – Тихомиров застыл, ожидая продолжения. Или провоцируя? – Так, ничего, – поджала я губы и пошла за полотенцем. Как ты со мной, так и я с тобой, Толстокожее-Тихомирово. – Ну, как у тебя с ним? Вахрушева устроилась с ногами на диване. Если кто не знает – это верный признак: подруга приготовилась вывернуть наизнанку все потайные уголки души. Своей. Я это называла санацией. – С кем? – Петухова, хватит придуриваться, рассказывай! Не стоит заблуждаться – приглашение «рассказывай» ничего не значит! Именно так Дарья начинает исповедь. – Рассказывай! – говорит Дашка, но стоит мне открыть рот, как оказывается, что я опоздала – Дарья уже начала свою «повесть временных лет». Обстоятельно, слово в слово она часа полтора будет пересказывать все ссоры с Егором, кто, кому, что сказал и почему. Егор в этих рассказах выглядит конченым злодеем: вероломным, хитрым, тупым, эгоистичным и, конечно, жадным. Не муж, а мировое зло. Моя задача – уговорить слабую, беззащитную, нежную Дашку терпеть лиходея следующие пятнадцать лет. Наработанный годами сценарий перекосило, как только я произнесла: – Даш, у Тихомирова появилась женщина. – Вот! Ни себе, ни людям! – всплеснула руками Дарья. – Ты безнадежна! В носу защипало, я подняла глаза к потолку, поморгала, закусила губу, возвращая этими простыми действиями душевное равновесие. Я и так последнее время места себе не нахожу, а тут еще Дашка со своей критикой… Вот почему я всегда утешаю подругу, стараюсь вселить надежду, а она – раскатывает меня не хуже асфальтоукладочного катка? – Что собираешься делать? – перешла к конструктивному разговору Дашка. – А что тут сделаешь? – Тихомиров больше не приходит? – Приходит. У меня появился тайный поклонник, письма пишет… Тихомиров считает, что это маньяк, и опять ночует у меня. Действительно, после моего звонка Тихомирову в ванной комнате опять обосновались зубная щетка, паста и кремы, а спинку маминой кровати украшали мужские шорты (из грубого небеленого льна, с двумя боковыми карманами и одним накладным – сзади, который застегивался на пуговицу, и с лейблом, вшитым в боковой шов) пятьдесят второго размера. Я старалась шорты не рассматривать, чтобы не расстраиваться. |