Онлайн книга «Шестое чувство»
|
– На соседку. – На соседку? – протянул Сашка. – Значит, все серьезней, чем я думал. – Кукушка какая-то. – А тебе не все равно? Антона прорвало: – Меня это бесит! Наплодят детей, как кошки, а потом не знают, куда их девать. – А муж? – А черт его знает, – в сердцах признался Антон, – я вообще подозреваю, нет никакого мужа. – Думаешь? – Сашка умело тянул из друга сведения. – А может, никогда и не было никакого мужа. Шалава, одно слово. – Ну, может, ей нужен настоящий мужик, жесткая рука, – подал идею Сашка, испытывая тайную радость за друга. Антон пропадал на глазах у всех, и никто – никто – не в силах был ему помочь. Если он попался на крючок, а, судя по презрительному тону и яростным интонациям, так оно и есть, то какая разница, кто эта женщина. Главное, чтобы ей удалось вытащить Квасова из миазматического болота вины и воспоминаний о войне. Хуже, чем есть, быть все равно не может. Словно угадав тайные мысли друга, Квасов изрек: – Это не лечится. Это надо радикально, лоботомией, так что бросай свои инсинуации – ничего не выйдет. – Ну, так устрой ей лоботомию! Ради детей. Оба погрузились в болезненное молчание. Это была еще одна запретная тема – дети. Воинственные стайки смуглых, голопузых и босоногих пацанов, которые расстреливали из водяных и пневматических пистолетов российские БМП и БТРы. Кем они выросли – дети войны? – Мне бы со своей жизнью разобраться, – устало ответил Антон, – ты чего звонишь-то? – Спросить, как ты? – Нормально. – Ты все-таки присмотри за этими девчонками. Вдруг не случайно ты с ними познакомился? Вдруг это перст Божий? – Сань, отвали, и без тебя тошно. – Вот! Вот поэтому и присмотри. – Не понял? Это что-то вроде послушания? – Вроде. – Сам додумался или подсказал кто? – Скажешь тоже, сам. Конечно, подсказали. Это была святая правда. Антон ушел бы в запой, узнай он, что друзья не прекращая вели поиск универсального антидепрессанта для Антона Квасова и что все эти Евгении, Сары и все другие девушки, как и несостоявшаяся Натали, появлялись в его жизни не случайно. Симка была последней надеждой. Этой охламонке еще в клубе «Рояль» дали позывной Плацебо. Когда страсти улеглись и когда Квасов, несмотря на кроткие взгляды и декольте Натали, повез пьяную соседку по месту прописки и не вернулся. Мозг выносить не будет, в душу не полезет, будет лечить сексом, семейными ценностями (беготней по магазинам за школьной формой, портфелями и учебниками к первому сентября) и пирогами. Плодовита, глупа и сексуальна – идеальная женщина для Квасова, решили общим голосованием, точнее, с одним голосом против. Этим голосом был Витька: – Парни, вы в своем уме? Она же блондинка. – Настоящие мужчины предпочитают блондинок, – тут же возразил Лешка. Витька переждал взрыв эмоций и хмуро продолжил: – Такая дура достанет кого хочешь. Энергии куча, а мозг неразвит. Дура с инициативой – самый убойный вариант. Врагу не пожелаешь. А их три штуки в доме, и наверняка все в маменьку. Будут Тохе в три струи мозги промывать. Вам друга не жалко? Саня заступился за кандидатку: – А тебе Тоху не жалко? И почему сразу дура? Не бином Ньютона, конечно, но такие адаптируются быстро. Живучесть высокая. И симпатишная. На Бриджит Фонду похожа. – Вот себе и возьми такую, – упирался Витька. – Младшей женой, – добавил Пашка. – Представляю свою Любушку! – фыркнул Саня. А Лешка Малышевский в припадке любви к другу трижды сплюнул и трижды постучал костяшками пальцев по голове: – Предложу Тохе ключ от дачи. Пусть поживет, пока эта бестия не найдет себе кого-нибудь другого. – Точно, старый конь борозды не испортит на твоей даче. – Леш, ты просто мог по дружбе сказать, где был в субботу, – подколол друга Сашка, – мы ж тебя обыскались. – На работе был! – слабо отбивался Лешка. – Ты так это называешь? – Смотри не загнись на этой работе, – подлил масла в огонь Витька. Новый взрыв хохота сотряс заведение. Сошлись на том, что Антона надо вытаскивать любой ценой. Симка и была этой самой «ценой». И вот теперь Сашка убедился: братишки сделали правильный выбор. Все указывало на то, что Симку Антон за порог не выставит – детей пожалеет. Валентину хоронили в начале декабря. Шли дожди, снегом даже не пахло. Под ветром, свистевшим над свежим холмиком, стояли две унылые фигурки: Сима в черном осеннем пальто с капюшоном и Наина под зонтом, с пакетами, надетыми на обувь, – народное средство спасение от жирного, липкого чернозема. Ждали к похоронам Юлия, но он не смог вырваться, и все печальные хлопоты легли на плечи Валиной сестры, Наины. После переезда Валентину очень угнетал тот факт, что она не может отпраздновать новоселье, и женщина развязала настоящую охоту за алкоголем и деньгами. Это был свободный выбор между жизнью и смертью, и он состоялся в пользу смерти. К своему стыду, Симка не чувствовала себя осиротевшей – бесполое существо, которое привезла с собой Наина, не напоминало маму даже отдаленно. Только в гробу Валентина стала похожа на себя, улучшенную, но слез все равно не было: это подретушированное смертью лицо было совсем чужим. Постояв несколько приличествующих минут, женщины двинулись через вязкое поле к аллее, вышли на асфальт, с облегчением стащили прорвавшиеся пакеты с ног и загрузились в такси, промокшие и замерзшие, с невыплаканными слезами. Танечка сидела в очередном карантине из-за сильного кашля, поэтому в сиделки был выписан сосед с первого этажа – Антон Васильевич. Теперь, сидя в такси, Сима старалась не думать, какой части гардероба она лишится и что ждет ее дома: потоп или местного значения разрушения. Симка смотрела в окно, провожала глазами чужие дома со странным ощущением конца и начала. Как будто стояла на пороге чего-то. Шаг – и ты в другом отрезке времени, в том, которое после пробела. В книжках так отделяются главы друг от друга. После пробела может быть дождь, ветер и одиночество с привкусом прокисшего вина, а может светить солнце и за поворотом ждать улыбчивая судьба. Телефон тетки разразился тягучими мяукающими звуками – дань уважения к корейской половине зятя. Наина вскинулась: |