Онлайн книга «Праздничные истории любви»
Карина заметила, как поникли плечи Рихарда Петровича, и огорченно опустила глаза. Многие строгие учителя любили говорить: «Чем к вам лучше относишься, тем вы хуже». Так и получалось. Добрых, мягких людей ни во что не ставили. Их обзывали, над ними издевались, у них срывали уроки. Карина таких учителей жалела. Часто ей представлялось, как они приходят домой и жалуются своим домашним на неудачи, как переживают перед каждым новым уроком, как изо дня в день твердят про себя: «Все — уволюсь!» — но по нерешительности остаются и продолжают мучиться. Рихард Петрович был неуверенным в себе, скромным, но душевным человеком. Он прощал злые шутки двоечникам, всегда приходил ученикам на помощь и, как никто другой в школе, любил театр. — Ребята, — прокашлялся учитель, — это наши Пьеро и Мальвина, познакомьтесь, пожалуйста, и начнем… — М-да, — утомленно прикрыл глаза Рома, — накрылся наш с Жекой поход в компьютерный клуб. Засада! Дверь в актовый зал распахнулась, и на пороге возникла учительница географии в малиновом брючном костюме, только на этот раз без повязки «Дежурная». — Милые мои! — воскликнула она. — Какие же вы все молодцы, что пришли! — Попробуй тут не приди, — со стоном протянула лиса Алиса, стаскивая с лица маску и откидывая за спину пушистую рыжую гриву в мелких кудряшках. Географичка остановилась возле Ромы и закинула руку на плечо Карине. — А это, надо думать, наша Мальвина?! — Учительница погладила ее по волосам. — Какой удачный выбор, ах, как похожа, как похожа! Рома демонстративно зевнул. — Татьяна Николаевна, может, начнем уже? — Так! — учительница одобрительно улыбнулась комкавшему край своего пиджака обэжэшнику. — Где наш сценарий? Рихард Петрович метнулся на сцену за занавес, через минуту вернулся с листами в папках и стал неловко раздавать их ученикам. Когда у каждого появился сценарий, географичка возмутилась: — А где же Буратино? — А Буратино домой пошел, сказал, у него голова болит, — объяснил маленький мальчик с собачьим хвостом. — Деревянная голова и болит… гм, странно, — Татьяна Николаевна рассмеялась. Но никто не отреагировал на шутку, поэтому она посерьезнела и заявила: — Обойдемся без Буратино! Сперва они читали сценарий по ролям, потом начали репетировать сцены. Кот Базилио картавил, маленький мальчик вместо «Гав», лаял «Аффф», Карабас-Барабас говорил слишком тихо, лиса Алиса, казалось, вот-вот помрет прямо на сцене, такой у нее был усталый вид, а Пьеро… — Ро-о-ома! Ромочка, — качала головой географичка. — Ты же влюблен, давно и безнадежно влюблен в Мальвину! Ну почему же ты этого не показываешь?! — Да как показывать-то?! — сердился Рома. — Ты должен пасть на одно колено! — неожиданно осенило учительницу. Карина бросила тоскливый взгляд на настенные часы, стрелка которых медленно ползла к пяти, и снова уставилась в сценарий. Тихо ругаясь, влюбленный Пьеро опустился на одно колено и уже в десятый раз без всякой интонации начал читать: — Мальвина бежала в чужие края, Мальвина пропала, невеста моя. Рыдаю… — Ро-о-ома! — оборвала Татьяна Николаевна. — Ну я же тебе уже показывала! — Географичка в сердцах опустилась на одно колено, протянула к Карине руки и вскричала: — Рыда-а-аю! Не зна-а-аю… Тяни гласные, Ромочка! — Учительница поднялась и положила ладонь ему на голову. — Давай еще разок! — Че-е-ерт, — выдохнул Рома. — Во-о-от! — захлопала в ладоши учительница. — Умничка, ты все понял! Тяни гласные! Давай! Рома некоторое время задумчиво смотрел в одну точку, потом вытянул руки и с придыханьем заголосил: — Мальвина бежжа-ала в чужие края, Мальвина прропа-ала, — парень всхлипнул, закрыл лицо ладонями и чуть тише прошептал: — Невеста моя! — Тело его затряслось. — Рыда-аю — не знаю, куда мне деваться! — Пьеро медленно поднялся и обвел всех присутствующих взглядом из-под опущенных век. — Не лучше ли с кукольной жизнью расстаться? Некоторое время все молчали, ошеломленно переглядываясь, а потом раздались громкие хлопки аплодисментов и от дверей актового зала отделились две темные фигуры. — Кто бы мог подумать! — послышался язвительный голос Гали Решеткиной. — Ромчик, да ты звезда! Девочки подошли к сцене, и Света заметила: — А роль Мальвины, между прочим, директор пообещал мне! Татьяна Николаевна восторженно обняла Рому. — Молодец! Талант! Обэжэшник тем временем радостно подбежал к краю сцены и воскликнул: — Девочки, нам нужны еще актеры! — И какие же? — осведомилась Галя, поправляя и без того идеально уложенные белые волосы. — Бу-ра-ти-но! — объявил Рихард Петрович, расплываясь в счастливой улыбке. Галя изумленно моргнула и поднесла указательный палец к своему аккуратному носику. — Кто-кто? — Буратино, — уже куда неувереннее и совсем безрадостно пробормотал учитель. — Какой я вам Буратино! — опешила Решеткина, глядя на подругу и продолжая тыкать себя в кончик носа. — Слыхала, Свет? Света скривилась. — Ну а мне что вы можете предложить? Татьяна Николаевна нахмурилась, но тут же лицо ее просветлело. — Дуремар! Торговец пиявками! В установившейся тишине можно было услышать тиканье часов, пока по залу не разнесся дикий, пронзительный хохот мальчишки с собачьим хвостом. Он обхватил себя обеими руками, согнулся пополам и визжал, повторяя между приступами смеха: — Пиявка, пиявка с коричневым пу-у-узом… пи-ия-явка… За мальчишкой смех пробрал и остальных. Поначалу некоторые пытались сдерживаться, но, глядя на лицо Светы, разулыбался даже тактичный Рихард Петрович. — Ха-ха, очень смешно, — отрывисто произнесла Света, нервно накручивая на палец кончик длинной косы. — Пойдем отсюда, — потребовала Галя, хватая подружку за руку. Девочки с гордо поднятыми головами прошествовали вдоль сцены и картинно хлопнули дверью. — Продолжим? — неуверенно спросил обэжэшник, проводя ладонью по взмокшему лбу. — Думаю… — начала Татьяна Николаевна, но Рома не дал ей закончить, выпалил: — На сегодня хватит! — схватил рюкзак, спрыгнул со сцены и, ни с кем не прощаясь, убежал. Географичка вздохнула. — Именно это я и хотела сказать. Давайте по домам, ребята, всем спасибо, все молодцы. На улице уже успело стемнеть. Зажглись фонари. В лицо летели огромные хлопья мокрого снега. При каждом вздохе он норовил забиться в нос, в рот, снежинки липли к шарфу, куртке, белым слоем покрывали рюкзак и сапоги. |