Онлайн книга «Мой Рагнарек»
|
— Как только некоторые не развлекаются! — Сдержанно улыбнулся я. — Ладно, а я тут при чем? — Тени людей, которых ты вернул к жизни, принадлежат тебе — по крайней мере, формально. — Объяснил Джинн. Улыбчивые косари энергично закивали. — Нам не следует претендовать на то, что принадлежит тебе. — Почтительно сказал одни из них. — Но говорят, что ты не испытываешь привязанности к своему имуществу. А поскольку сейчас вы готовитесь к большому сражению, и уже завтра в твоем войске могут появиться первые потери… — А что, обитатели других Миров всегда заранее знают о моих планах на предстоящий день? И заодно сплетничают о моих привычках? Скажите еще, что мои похождения — главная новость на всех ваших телеканалах… Ну и дела! — Я озадаченно покачал головой. — Ладно, я все понял. Вам нужно, чтобы я подписал бумагу, в которой будет сказано, что я разрешаю вам забирать тени моих умирающих воинов? Извините, ребята, но ничего не получится. — Почему? — Жалобным хором спросили косари. — Потому что я жадный. — Надменно сообщил я. — Но ведь ты сам не станешь есть их тени, Владыка! — Робко сказал Джинн. — Почему бы не отдать тени погибших тем, кто нуждается в пище? — Просто потому, что я не знаю, что будет с моими людьми после смерти. — Решительно ответил я. — Вдруг окажется, что их тени нужны им самим? Если бы я узнал, что кто-то торгует моей собственной тенью, не поинтересовавшись моим мнением по этому вопросу, мне бы это очень не понравилось… В общем, я ничего вам не подпишу, ребята. Если хотите, можете обойти мое войско. Если на вашем пути встретится безумец, который добровольно согласится отдать вам свою тень — на здоровье! — Ты позволяешь нам побеседовать на эту тему с твоими людьми? Что ж, и это удача! — Я даже не ожидал, что они так обрадуются. — Беседуйте с ними о чем угодно. — Я пожал плечами. — Тебе не кажется, что разговоры о скорой смерти испугают наших спутников? — Осторожно возразил Джинн. — Тем лучше. О смерти не стоит забывать: она всегда стоит где-то рядом, а уж сейчас — тем более. — Вздохнул я. — Если мы не будем произносить вслух слово «смерть», она все равно не обойдет нас стороной… Делегация косарей отправилась общаться с моим войском, а Джинн остался со мной. — Напрасно ты не выполнил их просьбу. — Вздохнул он. — До сих пор тени умерших в тех немногочисленных Мирах, где у живых существ есть тени, всегда считались их законной добычей… — Мало ли, что «считалось»! — Я пожал плечами. — Я никого не просил назначать меня «великим начальником» всего происходящего, напротив, я как мог отказывался от этой сомнительной чести — мой приятель Аллах тому свидетель! Мне на фиг не нужна была ни власть над умирающим миром, ни сам этот мир, если уж на то пошло: кому-кому, а уж мне-то было куда улизнуть, я ведь — редкий счастливчик, вроде того художника из китайской сказки, который скрылся от всех бед в глубине собственной картинки. Знал бы ты, какая она у меня замечательная, эта «картинка»!.. Но если уж меня припахали командовать этим дурацким парадом — значит теперь все будет так, как я скажу! — Я сам не заметил, как мой голос зазвенел от холодной ярости. Она переполнила меня так же внезапно и беспричинно, как в конце свидания с Афиной и Зевсом. Испытывать ее было чертовски приятно, и это настораживало… Джинн укоризненно покачал головой. — Не надо гневаться, Владыка. Ты не из тех, кто может позволить себе подчиниться собственному настроению. Твоя ярость может стать слишком разрушительной… — Ничего, — холодно усмехнулся я, — сегодня я наконец-то понял, что мне следует злиться как можно чаще, по любому поводу, и вовсе без повода. Лучше уж разнести все на своем пути, чем еще раз позволить каким-то тварям убивать меня, пока не прийдет грозный дядя Один со своими волшебными рунами — и все это только потому, что у меня, видите ли, лирическое настроение! Мне следовало уяснить это гораздо раньше… — Все хорошо в свое время, Владыка. — Мягко сказал Джинн. — Не следует злиться на течение реки, которое уносит тебя неведомо куда, но это не значит, что можно позволить разбушевавшимся водам захлестнуть тебя с головой… Балансируй, Макс. Держи равновесие. Стоило ему сказать мне «Макс», и моя ярость благополучно сошла на нет, как грозовая туча, разодранная на мелкие безобидные клочки пронзительным свежим ветром. — Ты никогда раньше не называл меня моим настоящим именем. — Удивленно заметил я. — Это не настоящее имя, а всего лишь одно из твоих многочисленных имен. — Возразил Джинн. — Я воспользовался им, чтобы доставить тебе удовольствие. Ты почему-то весьма привязан к этому сочетанию звуков — можно подумать, ты всерьез полагаешь, что оно и есть ты сам… — Иногда я именно так и полагаю, можешь себе представить! — Я невольно улыбнулся, окончательно оттаял, и тут же почувствовал себя виноватым. Не стоило демонстрировать Джинну головокружительные перепады моего драгоценного настроения: уж кто-кто, а он-то не заслужил такого обращения! Стоило мне стать большим начальником, и у меня тут же начал портиться характер… — Не обращай на меня внимания, дружище. — Примирительно сказал я Джинну. — Просто у меня сегодня выдался плохой день. Меня слишком долго и мучительно убивали, а это здорово действует на нервы… — Так ты не сердишься, что я замолвил словечко за Теневиков? — С облегчением спросил Джинн. — В свое время они дали мне приют в своем пустынном Мире, и это было лучше чем ничего… — Ты же видишь: звезды не гаснут, и небо не рушится на землю! — Улыбнулся я. — Значит, я не сержусь… Да и как я могу на тебя сердиться, дружище? Что бы я без тебя делал!.. — Без меня тебе было бы гораздо труднее. — Спокойно согласился Джинн. — Впрочем, в этом случае у тебя не осталось бы ни малейшего шанса вести себя подобно избалованному царевичу… Иногда я думаю, что моя опека только вредит тебе. Тем не менее, судьба предоставила мне возможность немного послужить тебе, напоследок. Думаю, ей виднее. — Кто знает, дружище, — печально откликнулся я, — кто знает… — Тебе следует отдохнуть. — Тоном заботливой няньки заметил Джинн. — Завтра у всех нас будет тяжелый день. — Да, наверное. — Вздохнул я. — Ладно, я отдохну… Легко сказать! Судя по всему, бог сна Морфей встал на сторону своих родственничков Олимпийцев — по крайней мере, он наотрез отказался меня обслуживать. Все человечество уже мирно дрыхло (никогда прежде оно не делало это так дружно и согласованно!) а я неподвижно сидел у костра и смотрел на огонь. Воспоминания о более чем неприятной встрече с индейскими богами постепенно покидали меня, желание навестить Афину и Одина больше не возникало, и это было к лучшему… Размышления о предстоящей воздушной битве не слишком меня тревожили — если честно, в моей голове вообще не было ничего, хотя бы смутно напоминающего размышления, и мне это нравилось. |