Онлайн книга «В погоне за счастьем»
А… понимаю, — продолжил Эрик, — сильная молчаливая натура. Что, проблемы? — спросил Джек. Нет у меня никаких проблем, — ответил Эрик. — Я вообще счастлив, как ирландец в сортире. Довольно, Эрик, сказала я. Ты абсолютно права. Я приношу извинения за свою нелепую выходку. Что ж, сэр, давайте отпразднуем примирение бокалом французской шипучки. Как я уже сказал, я продолжу бурбон. Хорошо, хорошо. Все понимаю. И одобряю. Ты что? — спросил Джек. Одобряю. Я имею в виду, бурбон. Тем более что бурбон — такой серьезный американский напиток. Ты что-то имеешь против американского напитка? — спросил Джек. — далыне. Черт возьми, нет, партнер, — сказал он, теперь подражая Джону Уэйну. — Просто бурбон — это не мое, сынок. Да, я забыл. Все коммунисты пьют шампанское. Эрик побледнел, как будто ему влепили пощечину. Мне захотелось провалиться сквозь землю. После минутного замешательства Эрик пришел в себя и заговорил голосом Скарлетт О'Хары: Дорогая, кто-то слишком вольно рассуждает о моем колоритном прошлом. Тебе так не кажется, сестренка? Джек, пошли, — решительно сказала я. А как же шампанское? — спросил Эрик. Засунь его куда подальше, — сказал Джек. Как же мне нравится этот поэтический говор бруклинцев! Я говорю как американец, хотя, я уверен, американский говор кажется тебе слишком патриотичным. Это вряд ли. В конце концов, разве не Сэм Джонсон сказав что патриотизм — это последнее убежище негодяя? Да пошел ты… — прошипел Джек и плеснул остатки своего бурбона в лицо Эрика. Потом резко поднялся и вышел из бара. Эрик остался за столом, по его щекам струился бурбон с содовой. Казалось, он был ошеломлен таким обрядом крещения. Спасибо тебе, — дрожащим от негодования голосом произнесла я. — Большое тебе спасибо. Я сделал что-то не так? Иди ты к черту, — бросила я в сердцах. Я выбежала в лобби и успела догнать Джека на выходе Дорогой, мне так жаль… Ты не представляешь, как мне жаль. Какого черта он это сделал? Я не знаю. Наверное, нервы. Это не была нервозность. Он вел себя как говнюк. Пожалуйста, прости меня. Ты ни в чем не виновата, дорогая. Просто у твоего брата проблема. И эта проблема — я. Он чмокнул меня в щеку. Послушай, мне пора домой, — сказал он. — Я позвоню тебе после выходных, когда у меня пропадет желание биться головой об стену. Он пошел в сторону Центрального парка. Я хотела броситься следом, убедить его в том, что ничего страшного не произошло… хотя в глубине души знала, что это не так. Нет ничего хуже, чем делать хорошую мину при плохой игре, притворяться, что все чудесно, что настанет завтра и все проснутся друзьями. Если бы только жизнь шла по такому сценарию. Если бы только мы сами не усложняли ее. Я не побежала за Джеком, решив, что лучше всего поговорить с ним, когда он остынет. Вместо этого я вернулась в бар, настраиваясь на предстоящую стычку с братом. Но когда я зашла в зал, то обнаружила, что Эрик уже отключился. Развалившись на стуле, он громко храпел, к явному неудовольствию окружающих, не говоря уже о бармене. Этот парень с вами? — спросил бармен, когда я присела рядом с ним на корточки. Боюсь, что да. Ну тогда уведите его отсюда. Мне пришлось минуту трясти Эрика, прежде чем он очнулся. И тут же вопросительно уставился на меня. Что ты здесь делаешь? — спросил он. Любуюсь придурком, — ответила я. Бармен позвал кого-то из служащих отеля помочь мне вывести Эрика из «Сент-Моритца» и проводить до его квартиры в Хемп-шир-Хаусе. К счастью, Ронни оказался дома. У него округлились глаза, когда увидел Эрика в таком состоянии. Мы взяли его под руки и повели в спальню. Кажется, я немного устал, — пробормотал Эрик, прежде чем рухнул пластом на кровать и отключился. Ронни снял с моего брата ботинки, укрыл его одеялом. Пусть проспится, — прошептал он, жестом приглашая меня в гостиную. — Думаю, тебе не помешает выпить. После всего, что произошло, мне об алкоголе даже думать тошно. — И я рассказала ему о спектакле, который устроил Эрик в баре отеля «Сент-Моритц». О господи, — произнес Ронни, когда я закончила. — Он действительно умеет поставить все с ног на голову. Я просто не могу поверить, что он мог так поступить… тем более зная, как мне важно, чтобы они подружились с Джеком. Он ревнует. Кого к кому? Тебя к этому парню, конечно. Но это безумие. Я хочу сказать, что, когда я была замужем, он не возражал против моего мужа… Но насколько я могу судить, это лишь потому, что он не видел в нем угрозы для себя. В то время как этот новый парень… Но чем, черт возьми, ему может угрожать Джек? Тем, что он слишком много значит для тебя. И к тому Эрика действительно задело то, что ты так долго все скрывала. Откуда ты знаешь? Он сам сказал мне, вот откуда. Я была вынуждена скрывать от него правду. Пока сама не убедилась в том, что… Послушай, я ни в чем тебя не упрекаю. Я лишь хочу сказать, что твой брат обожает тебя. Ты бы слышала, как он говорит о тебе. Ты для него — всё. И вот теперь появляется этот парень — с которым он однажды уже встречался, не так ли? Да. И они возненавидели друг друга с первого взгляда. Ну вот, а ты говоришь. Вдруг этот Джек вновь возникает в твоей жизни — и все это настолько серьезно, что ты скрываешь это от брата. Месяцами. Да он просто боится потерять тебя. Потерять меня? Это невозможно. Ты это знаешь. И я знаю. Но ревность — не самое рациональное чувство, не так ли? Я просидела с Ронни часов до шести, все надеясь, что Эрик проснется. Но когда стало очевидным, что он будет спать до утра, я вернулась к себе домой. Мне отчаянно хотелось услышать голос Джека, но телефон молчал. Однако в восемь утра раздался звонок в дверь. Я спрыгнула с кровати, накинула халат и кинулась к двери. На пороге стоял Эрик. Его глаза были красными, лицо землистым. Он заметно нервничал. Ты захочешь когда-нибудь говорить со мной? — спросил он. Боюсь, выбор у меня невелик, не так ли? Он вошел. Я поставила кофейник на плиту. Он сидел за кухонным столом, молчал. Я заговорила первой. |