Онлайн книга «Крупным планом»
Мы подождали несколько минут, прежде чем пошевелиться. Когда медведи скрылись из виду, Анна выдохнула. Я знал, что сейчас будет. — Ты настоящий кретин, — сердито прошептала она. — Это вышло случайно… — Как же, случайно. Я же сказала, чтобы ты не двигался… — Я в самом деле не думал… — Вот это верно, ты не думал. Мы чуть из-за тебя не погибли. В следующий раз… — Я постараюсь впредь остерегаться медведей, — сказал я, пытаясь погасить ее гнев. — В следующий раз… Но я выбрал неудачную тактику. — Черт бы тебя побрал, Гари, не смейся надо мной! С этими словами она бросилась к домику. Я не стал ее догонять, просто потащился следом. За тот час, что мы шли назад, она ни разу не оглянулась. Она обогнала меня минут на пять. Я слышал издалека, как хлопнула дверь домика. Когда я вошел, Анна стояла в кухонном отсеке и открывала бутылку вина. Печка сделала свое дело: комната перестала походить на погреб. Анна налила немного шираза в стакан, сделала большой глоток и стряхнула мою руку, когда я попытался ее обнять. — Не сердись на меня, — попросил я. — Тебе должно быть стыдно, — не унималась она. — Я не подумал… — Ты думал… только как фотограф. Я улыбнулся: — Получатся замечательные кадры. — Я знаю, — сказала она. — И если ты захочешь заслужить прощение, ты отдашь их мне для газеты. — Идет, — согласился я и протянул руку, чтобы погладить ее по щеке. Она схватила мою руку и крепко сжала. — Она бы уложила тебя двумя ударами лапы. Я была сзади, возможно, мне удалось бы убежать… но у тебя не было никаких шансов. Не смей больше никогда подвергать себя такому риску… — Иди сюда, — сказал я, притягивая ее к себе. Кровать скрипела, простыни оказались немного влажными, и, хотя мы укрылись двумя теплыми одеялами, все равно приходилось прижиматься друг к другу, чтобы согреться. — Давай не будем завтра возвращаться, — предложил я, наклоняясь, чтобы поднять с пола бутылку вина и два стакана. — Запремся здесь, и пусть все думают, что мы исчезли, не оставив следа. — Этот домишко слишком мал для двоих, дружок. — Какой же из тебя романтик? — Я практичный романтик… — сказала она. — Это что, оксюморон? — …и я очень не хочу тебя потерять. Именно поэтому я никогда, слышишь, никогда не согласилась бы провести здесь с тобой две недели. — Почему? — спросил я, внезапно обидевшись. — Когда-нибудь слышал о домашней лихорадке? Раздражительность зашкаливает. Конец всякой романтике. Две недели вдвоем в маленьком изолированном месте — и мы будем мечтать избавиться друг от друга и… или решим создать нашу собственную милицию. — Прекрасное времяпровождение в Монтане, — заметил я. — Знаешь, почему этот штат обгоняет все остальные по числу помешанных на оружии, ненавидящих правительство безумных сепаратистов? Потому что здесь очень много людей живут в тесных домах. Она выскочила из постели и начала быстро натягивать одежду. — Как насчет того, чтобы познакомиться с моим чудесным походным соусом для пасты? — поинтересовалась она. Четыре кухонные полки были плотно заставлены банками с супом, овощами, бобами, чили, тунцом, моллюсками, сардинами, консервированным молоком. Стояли там и пакеты с разными макаронами, рисом, смесью для выпечки хлеба, банки с кофе, чаем и «Оувалтином», и маленькие баночки с разными специями. Анна налила оливкового масла в большую сковородку и поставила ее на плиту. Через пару минут масло стало бурлить. — Значит, плита и в самом деле работает, — заметил я. — Ты такой городской мальчик, — сказала она, бросая на сковородку сухой чеснок и розмарин. — Как ты регулируешь жар? — Легко, — ответила она, открыла дверцу печки и бросила туда три полешка дров. — Вот так. — Ты такая деревенская девушка. — Ты собираешься весь вечер валяться в кровати, пока я готовлю? — Мне приходило такое в голову. — Открыл бы лучше еще вина. Я заставил себя встать и одеться. Анна добавила томаты из двух банок на сковороду и плеснула туда остатки шираза. Налила в кастрюлю воды и пристроила на плите рядом со сковородой. — Когда ты ходишь по магазинам перед поездкой сюда, — спросил я, разглядывая огромный набор консервов, — ты всегда запасаешься на случай Армагеддона? — Не-а… Но в подвале имеется убежище на случай атомной атаки. — В самом деле? — В самом деле. — У тебя весьма внушительный морозильник. — Каждый год я дважды обновляю здешние запасы, и тогда могу больше об этом не думать. — Получается, что ты можешь исчезнуть без следа, если захочешь? — Уже нет, — сказала она. — Это почему? Намек на улыбку: — Потому что ты теперь знаешь, где меня найти. Она добавила к помидорам банку моллюсков и бросила горсть макарон в кипящую воду в кастрюле. Я открыл еще бутылку, зажег свечи и накрыл на стол. — Linguini alia vongole, [26] — сказала она, ставя на стол дымящуюся миску с пастой. — Самый любимый рецепт в Монтане. Мы поели. Выпили вторую бутылку шираза. Я нашел на полке бутылку портвейна и принялся разливать по стаканам. Она попросила не наливать ей много. — А то у меня завтра утром будет жутко болеть голова, — сказала она. — Страдание любит компанию, — заметил я, протягивая ей стакан. — Ты хочешь меня обязательно напоить? — спросила она. — Точно — и тогда я смогу свободно пользоваться твоим телом. Свечи мигнули. Она наклонилась, положила свою ладонь мне на руку. Свет от свечей озарял ее лицо. — Ты счастлив? — спросил она. — Очень счастлив. — Я тоже. Мы замолчали. Затем она спросила. — У тебя где-нибудь есть ребенок? Я машинально сжал свободную руку. К счастью, она была под столом. — Нет. — Странно. — Почему? — Потому что, когда я рассказывала тебе о Чарли, ты очень расстроился. — История очень грустная, — сказал я. — Конечно, но те несколько человек, которым я об этом рассказывала и которые не имели своих детей, не реагировали так эмоционально. Естественно, они все ахали «Какой кошмар!» и все такое… тогда как тот, у кого дети были, нашел эту историю невыносимой. |