Книга Крупным планом, страница 90. Автор книги Дуглас Кеннеди

— Я была уверена, что с тобой что-то случилось по дороге.

— Какая бы дивная вышла статья для глянцевого журнала: «Мчась домой на триумфальное открытие своей первой большой выставки, фотограф Гари Саммерс размазал себя по…»

— Заткнись и поцелуй меня, — сказала она.

Я послушался. Из галереи выскочила Джуди.

— Ты прекрасно знаешь, как довести женщину до язвы желудка, — заметила она.

Все еще обнимая Анну, я поднял руку в знак приветствия.

— Вытащи свой язык из горла этой женщины и иди сюда.

Я поставил машину в переулке в двух кварталах от галереи и вернулся пешком. Как только я вошел в помещение, дыхание у меня перехватило. Там, на свежевыкрашенных стенах, висели мои сорок портретов. Они были вставлены в чудесные рамки, прекрасно расположены и хорошо освещены. Джуди и Анна молча смотрели, как я переходил от одного портрета к другому, стараясь все охватить. У меня было необъяснимое ощущение отстраненности, когда я разглядывал свою работу. Наверное, так же чувствует себя писатель, когда ему в первый раз передают вышедшую из печати книгу. Неужели это все сделал я? Может ли это и вправду быть делом моих рук? И разумеется, такого пристального внимания все это не стоило. Но я одновременно ощущал это приятное чувство, которое появляется, когда понимаешь, что наконец-то пробил себе путь на арену, что к тебе, в конечном итоге, относятся серьезно, как к настоящему профессионалу в своем деле. Многие годы я мечтал о таком моменте. Теперь он наступил, а я мог только думать: как жаль, что Бен Брэдфорд не может всем этим насладиться.

— Ну? — наконец спросила Джуди.

— Возможно, он не такой уж плохой фотограф, — сказал я.

— Ага, — согласилась Анна, протягивая мне бокал вина, — возможно.

Была уже половина шестого. Ехать домой, чтобы переодеться, времени не было. Поэтому я уселся в кафе вместе с Анной, поглощая бокал за бокалом дешевого пойла. К шести часам я приканчивал свой пятый бокал калифорнийского шабли.

— Ты с этим полегче, — посоветовала Анна. — Иначе упадешь мордой об стол еще до семи.

— Хорошая мысль, — заметил я.

Одними из первых появились Стю Симмонс и вся газетная братия. Я вышел из-за стола и присоединился к ним.

— Надеюсь, ты не бросишь «Монтанан», став таким знаменитым, — сказал Стю.

— Никакой я не знаменитый, — возразил я.

Появился Дейв из «Камеры Петри» с женой Бет, маленькой женщиной лет тридцати с хвостиком, в старушечьих очках и джинсовом комбинезоне.

— Вот этот неуловимый Гари Саммерс, — сказал Дейв, представляя нас.

— Нам когда-нибудь удастся зазвать вас на ужин? — спросила Бет.

Мне не пришлось отвечать на этот вопрос, потому что Джуди оттащила меня, чтобы познакомить с Робином Никеллом, владельцем галереи в Сиэтле.

— Очень понравилось, — сказал Робин. — И я уверен, что мы сумеем обеспечить вам великолепную рекламу, когда откроем выставку в сентябре.

— Вы берете эту выставку? — спросил я, удивившись новостям.

Вступила Джуди:

— Мы только вчера заключили сделку.

— Открытие будет в первый понедельник после Дня труда, — сказал Робин. — Так что освободите себе эту неделю, чтобы можно было приехать в Сиэтл. Мы оплатим ваш перелет, поселим в какой-нибудь хорошей гостинице вроде «Четырех времен года», договоримся о серии интервью…

— Я должен свериться со своим расписанием, — сказал я, принимая очередной бокал вина от служащего галереи, циркулирующего по залу с подносом.

— Гари Саммерс?

Я круто повернулся и увидел перед собой плотного мужчину с бородой в твидовом пиджаке.

— Я Гордон Крейг, руковожу факультетом изобразительных искусств в университете. Замечательная выставка. Вы никогда не думали о том, чтобы читать лекции неполный рабочий день?

Анна спасла меня от ответа на этот вопрос, постучав по плечу, чтобы представить очередного гостя:

— Ник Хауторн. Представитель «Тайм» в Сан-Франциско.

— Был здесь, собирал материал для статьи в Калиспелле, и решил заехать на открытие, — сказал он. — Ваши фотографии наделали шума в Нью-Йорке. Уверен, что боссы нашего журнала захотят от вас большего.

— Приятно слышать, — сказал я, залпом выпивая бокал вина.

Анна строго посмотрела на меня.

— Если у вас завтра найдется время, — продолжил Ник, — я бы хотел с вами встретиться и сделать вам предложение. Я работаю над книгой о новом американском Западе для путешественников и ищу фотографа, с которым я мог бы сотрудничать…

Джуди оттащила меня, чтобы поговорить с каким-то торговцем произведениями искусства из Портленда. Я не разобрал его имени, поскольку плохое вино наконец стало влиять на мою сообразительность. В галерее уже столпилось больше сотни человек. Их болтовня и жар тел вызывали во мне страстное желание вырваться на свежий воздух. Но меня передавали от одного гостя к другому, и я маниакально кивал головой, когда очередной гость тряс мне руку и пытался что-то сказать.

Наконец, ко мне снова подошла Анна.

— Ты пьян, — сказала она.

— Просто отупел.

— Пожалуйста, перейди на воду. Надо продержаться еще не меньше часа, затем Джуди ведет нас в ресторан «Le Petit». Было бы мило, если бы ты за ужином смог связно произнести одну или две фразы.

— Давай уйдем отсюда, — предложил я.

— Гари…

— Я достаточно потерся о здешние тела, — заявил я, — теперь я хочу потереться о твое.

— Как романтично, — сухо заметила она.

— Да ладно тебе…

— Это твоя вечеринка. Ты должен остаться. Кроме того, я знаю, что Джуди хотела представить тебя Эллиоту Вердену.

Я внезапно протрезвел:

— Кому?

— Эллиоту Вердену. Ну, знаешь, воротила с Уолл-стрит, который отказался от всего, чтобы открыть галерею в Сохо.

— Он здесь?

— Приехал несколько минут назад. Очень милый мужчина. Настолько милый, что специально приехал в Маунтин-Фолс на твою выставку. И он здесь со своей подругой. Она твоя бывшая соседка по Коннектикуту. Бет как там…

— Бет Брэдфорд, — сказал я практически шепотом.

— Правильно, — подтвердила Анна.

Мои глаза обежали зал. Потребовалась секунда, чтобы заметить их. Они увлеченно беседовали с Джуди. Эллиот Верден — загорелый, стройный, аристократичный, в синем блейзере и шерстяных брюках, — стоял рядом с Бет, чья рука спокойно лежала на его плече. Она выглядела замечательно: стильно одетая в короткое черное платье, лицо — уже не застывшая усталая маска. Она рассмеялась чему-то сказанному Эллиотом и улыбнулась ему легкой улыбкой, которую я так хорошо помнил с тех первых наших лет вместе. На какое-то мгновение я потерял способность двигаться. Но тут Джуди увидела, что я смотрю в их сторону, и я тут же круто повернулся.