Книга Верь мне, страница 72 – Джейн Энн Кренц

— Почему это должен быть именно ты?

— Знаешь, что я думаю? Ты бы вел себя так же, независимо от того, кто к ней сватается. Неужели ты веришь, что смог бы держать ее под замком вечно?

— Никогда не пытался держать ее под замком. — Тони сорвался с кресла и рванулся к окну. — Я просто хочу защитить ее.

— Она больше не маленькая девочка.

— Знаю, но она такая беззащитная, добрая, и я не хочу, чтобы с ней что-то случилось. — Тони резко повернулся, его глаза сверкали от волнения. — Неужели ты не понимаешь? Я ее брат. Я всегда о ней заботился. Однажды я спас ей жизнь.

— Мне рассказывали, — произнес Старк очень тихо. — Именно поэтому я пытаюсь тебе помочь. Я тебе многим обязан.

— Ты мне ничем не обязан, ты, подонок! Мне не нужна ничья благодарность. Я хочу только одного, чтобы ты оставил ее в покое.

— Не могу.

— Ты ей не подходишь, разве не понятно? Ей нужен кто-нибудь из мира Вейнрайтов, из театрального мира. Тот, кто говорит с ней на одном языке, кто впишется в семью.

— Кто-нибудь вроде тебя?

Тони растерялся.

— Я? И Дездемона? Ты с ума сошел? Я же ее брат.

— Сводный брат.

Тони пожал плечами.

— Что касается нас, то я всегда был ее старшим братом, тем, кто однажды ее спас. Но я не могу равнодушно наблюдать, как она отдает себя тому, кто никогда не оценит ее по достоинству.

— Почему ты думаешь, что я не способен ее оценить?

— Да как ты можешь? — Тони взглянул на него с крайним отвращением. — Человек, в душе которого нет поэзии.

— Может, Дездемона видит глубже, чем ты?

— Ни хрена подобного. В тебе нечего видеть. Ты хочешь сказать, что под панцирем такого зануды, как у ты, бьется сердце истинного артиста? Что тобою владеют эмоции, а не микросхемы? Не трать время зря.

Старк сидел неподвижно.

— Ты не хочешь защитить ее, не так ли? А совсем наоборот. Она нужна тебе, чтобы защититься от правды.

Тони поджал губы.

— Какой правды?

— Правды о своих собственных неудачах. Взгляни на свою собственную жизнь, Вейнрайт. Ты актер-неудачник, несостоявшийся театральный менеджер…

У Тони был вид, будто его сильно ударили.

— Ты и об этом знаешь?

— Да, мне известно, что ты был замешан в растрате казенного имущества.

— Я никогда ничего не растрачивал.

Старк не обратил внимания на его возражение.

— А совсем недавно ты провалился со своей «мыльной оперой». Единственное, что тебе удалось сделать хорошо, это спасти Дездемону. Именно поэтому ты не можешь с ней расстаться, верно?

Тони уставился на него.

— Что это должно значить?

— Она нужна тебе, да? Она нужна тебе, чтобы у тебя было живое доказательство того, что ты не безнадежный неудачник, что однажды в жизни ты совершил что-то настоящее, а она единственное доказательство этого поступка.

Тони остолбенел.

— Я действительно спас ее, будь ты проклят!

— Да, действительно, и она всю жизнь с тобой расплачивается за это?

— Ты не понимаешь. Как ты можешь понять?! Ты не наш.

— Может, именно поэтому я понимаю. Со стороны гораздо виднее. — Старк отвернулся к компьютеру.

В кабинете воцарилась тишина. Сэм был этому рад.

Через некоторое время Тони снова заговорил, сидя в кресле:

— Она сделала меня героем.

Старк не обратил внимания на его слова. Он запустил АРКАН еще глубже в тайники анонимного заказчика.

— Настоящим героем, — прошептал Тони. — Я не просто играл роль, а делал настоящее дело. Я спас ее от полоумного подонка. Он хотел убить ее.

— Что конкретно случилось, когда Дездемоне было пять лет? — неуверенно спросил Старк.

— Бывший муж Силии, Георг Нортстрит, охотился за ней и Дездемоной. Говорят, что иногда у Нортстрита случалось обострение. К тому времени он был уже совершенно без тормозов. Он выслеживал их сутками, а потом решил действовать. Сперва он схватил Дездемону.

— Где? — Старк замер.

— Он захватил ее прямо на стоянке автомобилей напротив маленького театра. — Тони посмотрел в окно, весь целиком сосредоточившись на прошлом. — Я был с ней, учил кататься на велосипеде. Должен был присматривать за ней, пока наши репетировали в театре. Полагаю, Нортстрит думал, что я не помеха. Не обратив на меня никакого внимания, он затолкал Дездемону в фургон своего автомобиля.

— Клаустрофобия, — задумчиво произнес Старк.

— Да, вот откуда она взялась. Нортстрит схватил Дездемону, я звал на помощь, но никто меня не услышал. Я подумал, что, пока я буду бегать за помощью, Нортстрит уедет.

— Что же ты сделал?

— Я знал, по какой дороге Нортстрит поедет, и, вскочив на велосипед, поехал ему наперерез через дворы. Догнал его как раз, когда он стоял у светофора.

— И? — заторопил Старк, когда Тони замолчал.

— Я поехал на него и упал прямо перед его машиной. — Тони криво улыбнулся. — Я создал на перекрестке жуткую сцену. Мое лучшее выступление. Ребенок на велосипеде, сбитый машиной. Все движение остановилось. Собралась толпа зевак. Кто-то вызвал «скорую помощь».

— Неплохо придумано, — воскликнул Старк с завистливым одобрением. — Для ребенка хорошая сообразительность. Пожалуй, для любого неплохо.

— Когда собралась большая толпа, я чудесным образом воскрес, обежал машину и начал стучать в дверь фургона. Дездемона закричала изнутри. Все потребовали, чтобы Нортстрит открыл фургон. Наконец приехала полиция. Нортстрита арестовали. Потом он застрелился.

— А ты стал героем.

— Ну да, — согласился Тони. — Дездемона сделала меня героем.

— Не Дездемона сделала тебя героем, — сказал Старк. — Никто ни из кого не может сделать ни героя, ни труса. Это можно сделать только самому.

Снова возникла долгая пауза.

— Никогда так не думал об этом, — наконец произнес Тони.

— В том-то и состоит твоя проблема, Вейнрайт. Ты мало думаешь. Ты весь на эмоциях. Подойди и взгляни на это.

— Что ты нашел? — Тони прошел через кабинет и уставился в экран компьютера. — Ты серьезно?

— Будь уверен, Вейнрайт. На девяносто девять процентов можешь быть уверен, что я серьезно.

— А как насчет того случая, когда ты несерьезен?

— Я несерьезен лишь тогда, когда сплю.

На следующее утро Силия остановила Дездемону мягким, но взволнованным вопросом:

— Ты собираешься за него замуж? О, Дездемона, я этого боялась. Ты совершенно уверена, что он тебе подходит?