Книга Дневники Кэрри, страница 55 – Кэндес Бушнелл

— С дороги! — отвечаю я, выпрыгиваю из кровати и мчусь в ванную, где меня тошнит.

Когда я оказываюсь в силах оглядеться, то виду, что Мисси и Доррит рядом. На лице у Доррит улыбка триумфатора. Выглядит она, как Гринч, уверенный, что ему удалось-таки стащить Рождество [14] .

— Папа знает?

— Что ты пришла домой в три ночи? Не думаю, — шепчет Мисси.

— Не говорите ему, — предупреждаю я, глядя на Доррит.

— Себастьян внизу, — сообщает она сладким голоском.

Серьезно?

Он сидит у стола в столовой, напротив отца.

— Если X равен Y в минус десятой степени, — говорит отец и пишет уравнение на задней стороне конверта, — тогда очевидно, что Z становится случайным числом.

Закончив, он подталкивает конверт Себастьяну, который вежливо разглядывает уравнение.

— Привет, — говорю я, слегка помахав рукой.

— Доброе утро, — отвечает отец.

По его лицу можно догадаться, что он не прочь поговорить со мной на тему моего потрепанного вида, но уравнение пока что ему интереснее.

— Видишь, Себастьян? — продолжает он, постукивая кончиком карандаша по букве X. — Опасность здесь представляют возможные значения X…

Я бегу дальше, на кухню, и ищу завалявшуюся там банку с растворимым кофе. Найдя, высыпаю половину содержимого банки в кружку и жду, пока закипит вода в чайнике. В голову приходит фраза: «Если смотреть на чайник, он никогда не закипит». Однако утверждение оказывается неверным. Если включить газ достаточно сильно, вода в итоге закипает вне зависимости от того, смотришь ты на чайник или нет. Сегодня как раз такой случай. Хотя, возможно, чайник закипает лишь в моем воображении.

Я беру чашку с кофе, несу ее в столовую и сажусь за стол. Папа уже перешел от математического анализа к допросу Себастьяна по поводу его будущего.

— В какой, говоришь, ты собираешься поступать колледж? — спрашивает он настороженно.

По голосу отца можно догадаться, что Себастьяну не удалось произвести на него впечатление познаниями в области случайных величин.

— Я ничего такого не говорил, — улыбается Себастьян, поглаживая меня по ноге с видом собственника.

Это гарантированный способ вывести папу из себя. Я сжимаю его руку, чтобы он прекратил.

— Я подумываю о том, чтобы поступить на следующий год, — говорит Себастьян. — Попутешествую по миру. Гималаи там, все такое…

На лице папы скептическое выражение. Я сижу и пью кофе. Он все еще слишком горячий, и консистенция что-то слишком плотная.

— Я пока не готов впрячься в работу, — продолжает Себастьян, словно подобными фразами можно оправдать недостаток амбициозности.

— Тогда у тебя Должны быть деньги.

— Пап! — восклицаю я.

— Да, они у меня есть. Когда умер дедушка, мы с сестрой получили в наследство все, чем он владел.

— Ага, — кивает отец. — Я понял. Ты удачливый молодой человек. Полагаю, если ты попадешь в беду, всегда найдешь способ выйти сухим из воды.

— Насчет этого я пока ничего не знаю, сэр, — говорит Себастьян вежливо. — Но я удачлив, это верно.

Он смотрит на меня и кладет руку поверх моей.

— По крайней мере, мне повезло встретиться с вашей дочерью.

Я думала, что подобное заявление меня напугает, а вышло, что мне снова захотелось сбегать в ванную, только и всего. Какую новую игру он затеял?

Папа смотрит на меня, и по взгляду, его можно прочесть, что этому парню он не верит. В ответ я лишь улыбаюсь слабой улыбкой человека, которого мутит.

— Как бы там ни было, — говорит Себастьян, хлопая в ладоши. — Я как раз собирался спросить, не хочешь ли ты отправиться на каток?

Кататься на коньках?

— Скорей допивай кофе.

Он встает и пожимает папину руку.

— Рад был видеть вас, мистер Брэдшоу.

— Взаимно, — отвечает отец.

Папа, по всей видимости, не пришел к определенному мнению по поводу Себастьяна, потому что после рукопожатия он дружески похлопывает его по плечу.

Мужчины такие странные.

Интересно, я сама должна затеять разговор или оставить это на откуп Себастьяну? Или будем прикидываться, что вчера вечером ничего не случилось?

— Ну как там Донна ЛаДонна? Как ты думаешь, ты можешь ее попросить вернуть мои вещи?

Моя неожиданная атака застает Себастьяна врасплох.

Ноги перестают слушаться его, и он взмахивает руками, чтобы не потерять равновесия и не упасть на лед.

— Ха. Вообще-то это я должен задавать вопросы.

Он восстанавливает равновесие, и мы скользим дальше в молчании, пока я размышляю над его заявлением.

Я виновата?

И что же я такого сделала? Я натягиваю шапочку на уши и вижу, что в нашу сторону несется мальчишка на хоккейных коньках. Нас он не видит, потому что смотрит через плечо на своих товарищей и смеется. Ему нет дела до десятков других людей, которые катаются на пруду. За мгновение до столкновения Себастьян хватает парня за плечи и отталкивает в сторону.

— Смотри, куда едешь! — говорит он.

— Сам смотри! — огрызается хоккеист.

Я качу туда, где стоят барьеры, установленные для того, чтобы катающиеся не выезжали на тонкий лед. В середине — прорубь, видно, как на зазубренные края выплескивается темная вода.

— Это ты куда-то исчезла вчера ночью, — объясняет Себастьян. В его голосе звучат самодовольные победные нотки.

Я смотрю на него со смешанным чувством удивления и злорадства.

— Я тебя везде искал. А потом Лали сказала, что ты ушла. Да-да, Кэрри, — говорит он, качая головой. — Это было невежливо.

— А танцевать с Донной ЛаДонной было вежливо?

— Мы же просто танцевали. Именно за этим люди и ходят на дискотеку.

Себастьян достает из внутреннего кармана кожаной куртки пачку сигарет.

— Без сомнения. Но они не танцуют со злейшими врагами их девушек. К тому же она украла мою одежду!

— Кэрри, — говорит он терпеливо. — Донна ЛаДонна не крала твою одежду.

— Тогда кто это сделал?

— Лали.

— Что?

— После того как ты исчезла, я долго разговаривал с ней, — говорит Себастьян, зажав сигарету между большим и указательным пальцами и закуривая. — Она хотела пошутить.