Книга Летнее убежище, страница 32 – Сьюзен Виггз

— Он потерял правую руку во время первого воздушного налета на Германию, — объяснил Джордж. — Это было в 1942-м, он был старшим офицером в военно-воздушных силах и должен был находиться на командном пункте, далеко от сражения. Но летчиков не хватало, и он поднялся в небо на бомбардировщике. — Джордж спокойно рассматривал фотографию. — Этого могло и не случиться.

— На войне как на войне, — заметила Клэр.

— Его наградили медалью «Пурпурное Сердце», а потом вручили Почетную медаль.

— Вы должны им гордиться.

— По-настоящему я его никогда не знал, — с грустью произнес Джордж.

— Но вы сами рассказывали мне, как он ездил с вами и вашим братом на матчи «Янки». Значит, вы хорошо его знали.

— В каком-то смысле. Я знаю много фактов его жизни. Могу рассказать о том, как он изучал свое происхождение, добрался до времен завоевания Англии норманнами и установил, что первые члены рода Беллами прибыли в Новый Свет по поручению короля Якова. Я знаю, что он учился в Йельском университете и мечтал, что там же будут учиться оба его сына. Что он женился на девушке, которая унаследовала больше денег, чем было у него. Но души его я не знал, вот в чем дело.

— А, теперь вы понимаете, что вашим детям и внукам необходимо о вас знать, — подчеркнула она.

Он выпрямился, снял очки и стал протирать стекла.

— Допустим, я покажу им, какой я на самом деле. А если это им не понравится?

— Ах, Джордж, вам незачем заставлять их любить вас. Просто будьте сами собой.

— Даже если я старый сумасброд и кретин?

— Даже так, но только вы не сумасброд и далеко не кретин.

— А просто старый, — усмехнулся он и достал две маленькие коробочки.

В одной хранилось несколько стертых монет и старомодная серебряная серьга в виде маргаритки. Он задумчиво посмотрел на серьгу, затем убрал ее. Вторая коробочка была из фирменного синего бархата «Тиффани». Он открыл ее и показал Клэр кольцо с бриллиантами.

Клэр с неподдельным восхищением рассматривала драгоценное украшение.

— В жизни не видела такого красивого кольца. Оно принадлежало вашей жене?

— Нет. Мне не удалось подарить его той, для кого оно было приобретено. Это было в 1956 году. — Он передал ей сертификат в кожаной обложке с подробным описанием кольца и с номером.

— Bay! — воскликнула Клэр. — Надеюсь, оно застраховано.

Он с грустью смотрел на кольцо, лежащее на кремовой подушечке. Может быть, как-нибудь он расскажет ей историю этой вещицы.

— Его никогда не надевали, — произнес он и отложил его в сторону рядом с первой коробочкой.

Клэр не стала осаждать его вопросами, чтобы удовлетворить свое любопытство. Она взяла еще одну фотографию в рамке и сняла с нее папиросную бумагу.

— А кто эти люди?

— Этот снимок был сделан на свадьбе моего младшего сына, — сказал Джордж. — Я забрал его, потому что в тот день мы все были очень счастливы.

На фото были запечатлены нарядные люди, все улыбались, кое-кто даже хохотал. Она всматривалась в маленького и щуплого Росса, с широкой улыбкой и ямочками на щеках. Симпатичный мальчуган, подумала Клэр.

— Это на фоне Французской Ривьеры, — пояснил Джордж. — Луис и Лола поженились в Антибе. Ах, какой был замечательный день!

— Объясните мне, кто есть кто, — попросила Клэр. — Ваша жена здесь такая очаровательная. Когда она умерла?

— Десять лет назад. — Он помолчал. — Это был… несчастный случай.

Клэр этого не ожидала.

— Простите, мне очень жаль.

Он смотрел на высокую элегантную женщину на фото.

— В этом случае фигурировали очень опасная дорога, мощный мотоцикл и любовник-итальянец… Я говорил об этом?

— Гмм… Нет.

— Она ехала со своим любовником-итальянцем, которому было лет сорок, на его мотоцикле, он не справился с управлением, и они на огромной скорости вылетели с дороги и врезались в дерево.

— Очень вам сочувствую.

— Гмм… Мы уже обсуждали с ней вопрос развода, а в результате я стал вдовцом. Не могу сказать, что я был этому рад, но я солгал бы, если бы не признался, что она избавила меня от хлопот, связанных с разводом. Она и Фабио.

— Фабио. Его звали Фабио?

Он мрачно кивнул:

— Попробуйте объяснить все это своим родственникам… Могу я сказать, мисс Тернер, как мне нравится это выражение на вашем лице?

— Простите. Это… Просто это такая история…

— У меня в запасе множество всяких историй — радостных, трагичных, смешных и просто глупых. В жизни всему есть место, все здесь зависит только от тебя самого. Я не жалею о своем браке. Жаклин была матерью моих детей, и я никогда не скажу про нее дурного слова.

— У вас ведь трое детей, да? — спросила Клэр, желая сменить тему.

— У меня было четверо сыновей. Один умер.

Клэр погладила его по старческой руке, сухой и холодной.

— Если не хотите, не надо об этом говорить.

— Пирс всегда со мной. Но потеря ребенка — это такой удар, от какого человек никогда не может оправиться, никогда! Собственно, отчасти поэтому я более или менее спокойно думаю о своем приближающемся конце. Меня утешает мысль, что мне больше не придется каждый день просыпаться с этим ощущением непоправимой утраты.

— Как-нибудь расскажете мне про него, — сказала Клэр.

— Я бы с удовольствием, но лучше, если это сделает Росс.

Сердце ее на мгновение замерло и снова забилось.

— Значит, Пирс был отцом Росса.

Он достал еще одно фото в рамке и поставил его рядом с остальными.

— Он был убит на войне, во время операции «Буря в пустыне».

Она смутно помнила историю этого конфликта. В то время она училась в средней школе, и конфликт казался таким же давно прошедшим событием, как запуск космического челнока. Однако лицо мужчины на фото с уже знакомыми ямочками сразу сделало эти события близкими.

— Примите мои искренние соболезнования, Джордж!

— Из моих сыновей Пирс был лучше всех. Конечно, несправедливо сравнивать детей между собой, но это правда. Он был самым хорошим. И Росс во многом похож на него.

У Клэр в горле защипало от слез.

— Тогда ему повезло, что у него есть вы.

— Надеюсь, он тоже так считает. — Джордж достал последнюю фотографию с большой группой людей.

— Представьте, у меня набралась целая дюжина внуков. Самый старший Росс, а самый младший Мика, ему сейчас двенадцать лет. И почему-то я думаю, что именно им будет всего тяжелее перенести мою смерть, каждому по своей причине. Когда вы лучше узнаете Росса, вы это поймете.