Онлайн книга «Авдотья и Пифагор»
|
В лечебной ванне пролежали больше часа, после чего хилер позвал их на ужин. Удивительно: Александр Федорович дошел до столовой сам, не только без коляски, но даже без помощи Пифа и Ольги. Ресторанчик тоже оказался своеобразный: крыша имелась, дожди с апреля по ноябрь здесь лили мощные, тропические, а вот стен не было. По столбам и по крыше с внутренней стороны во множестве бегали ящерки, привлеченные включившимся электрическим светом — естественный быстро угасал. Время от времени они сваливались на стол, на что никто не обращал никакого внимания; непуганый местный житель встряхивался и, исполненный достоинства, покидал обеденную зону. Кормили обильно и с хорошим выбором. Можно было заказать мясо, рыбу и любое количество овощей или фруктов. Впрочем, Пифу было не до еды. Он оказался лицом к океану, в воды которого быстро стекало огромное красное солнце. Красным же был залит весь горизонт. А невысокие и смуглые местные мужички ловко вытаскивали из воды на песчаный берег свои странные лодки: узкие, черные, стремительные. Казалось, в них едва может усесться один человек нормального телосложения, но садились, один за другим, двое и даже трое. А ведь там еще был мотор! Не опрокидывалось это хрупкое и быстрое сооружение из-за обязательно имевшихся противовесов: еще двух худосочных бамбуковых корпусов, сопряженных с основным бамбуковыми же тонкими стержнями и веревками. – Хорошо здесь, — сказал Богданов, с аппетитом доев свою порцию и откинувшись в удобном плетеном шезлонге. – Очень, — согласилась обрадованная Ольга Николаевна; пожалуй, впервые за последнее время муж был доволен жизнью. Остальные больные тоже ожили. Сейчас они не производили впечатления умирающих: тихо разговаривали друг с другом и с монахинями, читали книги, просто смотрели на расцветший красками океан. – Дима, может, еще лекцию забабахаем? — обратился к Пифу Александр Федорович. – Давайте, — согласился Светлов. Не то чтобы ему сильно хотелось сменить эту красоту на занятие по международному банкингу, но желание больного — закон для обслуживающего медперсонала. В итоге больше часа проговорили про всякие суетные вещи. Пифу жаль было отвлекаться от заката, однако постепенно он увлекся: мир банковских операций, финансовых потоков и перетоков при ближайшем рассмотрении тоже оказывался непростым и полным драматических возможностей. К тому же разобраться со всякими лизингами, факторингами и эквайрингами было не так сложно, учитывая незаурядные математические способности юноши. Тем временем роскошный закат очень быстро сменился абсолютной, почти чернильной темнотой, изредка рассекаемой светом ламп с мачт рыбацких суденышек, вышедших на ночной лов. Отдыхающие постепенно разошлись по своим коттеджам и номерам. Остались лишь Ольга Николаевна с Александром Федоровичем и Пиф. – Дима, — вдруг спросил его Богданов, — а чего ты в последнее время такой печальный? Вопрос был неожиданный. Пиф, скорее всего, вряд ли стал бы отвечать откровенно, задай его кто-нибудь другой. Но спрашивал Богданов. Ольга Николаевна тоже повернулась к Пифу, подтверждая и свой интерес к теме. – Я люблю одну девушку, — неожиданно для себя признался Пиф. И замолчал. – А она тебя? — спросил Александр Федорович. – Надеюсь, тоже, — прозвучал ответ после секундной паузы. – Тогда повторяю вопрос: чего ты такой печальный? — улыбнулся Богданов. — Если все заинтересованные стороны друг друга любят. – Не все, — уточнил Светлов. Он уже явно не мог, да и не хотел, остановиться (когда-то же надо выговориться?). — Есть еще ее муж. – Это хуже, — огорчился собеседник. — А он в курсе ситуации? – Да, — вздохнул Пиф. — Последние десять лет. – Дим, тебе десять лет назад сколько было? — мягко спросила заинтригованная Ольга Николаевна; женщины просто не в состоянии не заинтересоваться драматической любовной историей. – Я ее всегда любил, — тихо проговорил Пиф. — И десять лет назад, и пятнадцать. – А муж — немолодой и богатый? — Мысли Богданова катились по традиционному руслу. – На три месяца младше меня, — объяснил Пиф и зачем-то добавил: — Его зовут Марат. – Как все сложно, — расстроился Александр Федорович. — А почему она за него вышла, если любит тебя? Ты извини, что в душу лезу. Но я ведь сразу объяснил — у меня на тебя виды. – Я думаю, Дуняша просто устала, — подумав, ответил Пиф. – От чего, Дим? — Это уже Ольга Николаевна. – От неустроенности, от вечного испуга своей мамы одинокой, от бедности, от того, что мне еще было три года учиться, от того, что я не хотел в хирурги. А еще она Марата всегда боялась. – А ты? — серьезно спросил Богданов. – Я — нет, — так же серьезно ответил Пиф. – Отец Марата — в бизнесе? — Александр Федорович, похоже, начал просекать ситуацию. – Да. В крупном. Марат тоже. Он очень умен. И решителен. – И твою девушку сильно любит? – Болезненно, — снова подумав, ответил Пиф. — Он без нее не может. – А ты? — спросила Ольга Николаевна. – Я тоже. – Как все запутано, — после паузы повторил Богданов. — Но ты же не собираешься от нее отказываться? – Нет, конечно, — Пифу даже странно было такое предположить. — Я хочу увезти ее куда-нибудь. Подальше от Москвы. – Куда, например? – Например, в Израиль. – Куда-а? — Теперь Богданов удивился по-настоящему. — Ты-то какое имеешь отношение к Израилю? У тебя там родственники? – Ни одного. Просто моя бабуля оказалась еврейкой. Я случайно узнал, пару месяцев назад. До этого никогда не обсуждалось. Мамина мама. А у них такая фишка, что раз по материнской линии, то и я получаюсь еврей. – И что это тебе дает? — так и не врубился Александр Федорович. – Право на репатриацию. Израиль — единственная страна, где меня примут с Дуняшей. А там — не пропаду. Да я нигде не пропаду, просто там можно будет прикрыться от Марата. А в Москве у них все схвачено. – Ты думаешь, его семья будет тебя преследовать? — спросил Богданов. – Конечно, — уверенно ответил Пиф. — Станислав Маратович ничего не пускает на самотек, Ну, а Марат со временем покруче папы будет. – У тебя уже был конфликт с его отцом? — вмешалась в интересную беседу Ольга Николаевна. – Нет, — покачал головой Пиф. — Вообще-то, это он платит за мое обучение. На бесплатное было не попасть. |